Однако странно, но Илью это словно бы раззадорило. В его глазах зажглась какая-то решительность. Может быть, он твердо решил противостоять им, защитить себя. Может быть даже что-то доказать. Возможно, впрочем, он все же был достаточно глуп, чтобы не осознавать шаткость своего положения в полной мере, и таки решил довести свою мысль до конца. «Слабоумие и отвага», — пронеслось у него в мозгу, и он чуть покачал головой.
— Ты говоришь странные вещи, — начал Илья твердо. — Странные, это… твои придумки, знаешь. Какие-то слухи как карга у подъезда собираешь. И это не очень приятно, и я конечно не очень от тебя такого ждал. Хотя… — парень махнул рукой, словно желая показать, что с Иваном все давно понятно и не стоит даже это обсуждать.
«Странно», — он внимательно смотрел на Илью. «Он ЗНАЕТ? Знает, что его друг — и не друг ему вовсе. Знает и понимает? Но тогда почему…» Он словно весь обратился в слух, надеясь понять и найти ответ.
— Вот про Катю… Ну ты ж это, по косточкам все решил разобрать… Так давай разберем… Ну да, не познакомил. Да, мы быстро разошлись. Так это оттого, что просто поняли, что мы разные очень. И что в этом не так? Я вот вообще не понимаю, вот ты с Людой встретился и прям совпал сразу типа? А что тогда как не собираемся без нее, так вечно ворчишь… То да это не нравится….
Он бросил взгляд на Люду. Но не увидел ни негодования, ни обиды на ее лице. Ему показалось, что она вовсе отсутствует в этом моменте здесь и сейчас. Лицо ее разгладилось и потеряло эмоции, черты, выражение, даже саму человечность. И он не был уверен, что дело было именно в словах Ильи. Скорее она уже некоторое время что-то обдумывала, крутила внутри себя, сравнивала и взвешивала. И в итоге пришла к единственно верному решению — отрешенности.
— Потому я и говорю: я за честность. И считаю это единственно нормальным и правильным. Вот тебе хорошо с человеком — и это здорово. И пока это так с ним надо быть. Но если стало плохо, это тоже нормально. Это просто про эту, как там… Несовместимость. Человек не твой, не твое.
Ваня смотрел на него с яростью и нескрываемым презрением. Ноздри его раздувались, а кисти сжимались в кулаки. Он словно готовился к драке, и самообладание крупными каплями покидало его. Было неясно, сколько он еще продержится, и сдержится ли в итоге вообще.
— И с Олей у нас тоже все было просто… Она мне очень понравилась, вот я и приглашал ее… Ну да, потом она сказала мне, что я ей тоже нравлюсь, но не так… А как друг что ли… И мы все еще общаемся, кстати. Так что я не понимаю, почему вы ржете и все такое… Еще раз говорю, это нормально. Это честно. Когда ты просто ищешь своего человека, а не бросаешься на первое попавшееся… И пытаешься потом… Как-то с этим жить… Или еще хуже его под себя пытаешься переделать… Подмять как бы…
Ожившая внезапно Люда отшатнулась от последних слов, как от пощечины. Иван быком рванул вперед, от чего Илья весь сжался и беспомощно попятился назад. Он ничего не говорил, но по его лицу можно было уверенно сказать, что больше и не скажет. Он чётко увидел всю картину, слабость его положения здесь словно открылась ему как в первый раз. Хотя похожие ситуации возникали и раньше, время от времени.
Артем быстро сориентировался в ситуации и жестко сжал Ванино плечо, пытаясь сдержать его ярость.
— Ну тише-тише, что ты ей богу… — он говорил негромко, вкрадчивым голосом, надеясь успокоить. — Это же Илюша, в конце концов… Не в первый и не в последний раз он несет всякую чушь.
— Мдаааааааа, — протянула Ирина, поддакивая мужу. — Илюша конечно как обычно… — она посмотрела на парня с осуждением, и покачала головой, как мамка, увидевшая ребенка, вымазавшего в грязи новенькую курточку.
(c)
Это продолжение рассказа, предыдущую часть можно прочитать здесь.
Прочитать с самого начала можно здесь.