У романа Дени Дидро "Монахиня" предыстория интересна и показательна.
1760 год. Париж. До Великой Революции ещё далеко но, благодаря стараниям энциклопедистов - учёных, философов, художников, умами овладевает идея либерализма: личной свободы. Права на свободу и обязанности её отстаивать. Самая светлая идея, какую только мог породить восемнадцатый век.
Но - сильна инерция! Совершенно невозможно напечатать уже написанную книгу о происходящем за стенами "святых обителей". И тогда в бесчисленных рукописных копиях стали распространяться письма некоей монахини по имени Сюзанна Симонен. Девушки, постриженной насильно.
Ходили слухи, что беглой монахине покровительствует, прячет её маркиз де Круамар. Так ли это - точно не знал никто, но маркиз получал письма с предложениями помочь бедной девочке. Сюзанне предлагали службу, дружбу, безопасность... Невероятное "повреждение нравов" в католической стране!
И никто тогда ещё не догадывался, что "письма" - главы романа, автор которого - Дени Дидро, глава энциклопедистов.
Написать столь правдоподобное произведение от лица женщины можно было только рассказав реальную историю. И действительно, героиня НЕ выдумана.
Но чего же добивались энциклопедисты?
Полагая Человека существом разумным, они не стали предлагать готовых рецептов изменения жизни, прямых революционных призывов у них нет. Но, публикуя свои сочинения об устройстве Вселенной, о физических и химических процессах, о народах земли и разных устройствах государств, о различных религиях и атеизме, об искусстве и культуре, они знакомили соотечественников с многообразием мира. И подводили к мысли о необходимости личного выбора судьбы. Как своей собственной, так и судьбы своего отечества.
Но не веренее ли воззвать не к разуму, а к чувствам? Заставить читателя возмутиться вещами обычными - привычными? И пусть читатель сам сделает вывод: так НЕЛЬЗЯ! Пусть считает, что додумался сам, что сам такой умный.
И вот - на страницах "писем" перед нами обычная - типичная адвокатская семья. Три дочери. Младшая, Сюзанна, чувствует равнодушие родителей к себе, переходящее в неприязнь, но объяснить пока никак не может. Её ставят перед фактом: семья разорена, и от неё требуется дать согласие на постриг. В пятнадцать лет.
"Помоги мне искупить мой грех!" - требует мать. Признаётся, наконец, что Сюзанна - не дочь своего отца. Господин Симонен её вырастил, но приданого уже не даст!
Сцена пострижения, при всём внешнем благолепии, страшна: "Нет, сударь нет!" - кричит Сюзанна, но мало кто услышал её решительный отказ. Дело сделано - теперь она "Христова невеста".
Настоятельница, мадам де Мони, сразу же распределяет всё её время между уроками языка, музыки и работой в теплице.
Чтобы не предавалась отчаянию? Не только. Нечаянно игуменья произносит вслух то, о чём могла только думать про себя: Сюзанна должна научиться себя кормить.
Это что же... это же значит, что она должна уметь жить не только в монастыре? Но разве монастырь - это не навсегда? Нескоро поймёт Сюзанна, что её первая настоятельница видела людей насквозь. И её разглядела сразу: поняла, что эта девочка в монастыре - случайность. По натуре - никакая не монахиня.
Казалось, Сюзанна примирилась со своей участью. Размеренная жизнь в учреждении, где каждый занят своим делом - к этому можно привыкнуть. Но...
Умирает мадам де Мони - и появляется новая настоятельница Христина.
Всё. Конец всякой разумной жизни. Теперь всё время распределено между обрядами, самобичеваниями, покаяниями, изнурениями плоти и всенощными бдениями. И всё это - непременно с власяницами на грешном теле.
Первое, что сделала Сюзанна - сожгла это выданное ей орудие повседневной пытки. А затем вызубрила наизусть устав, чтобы не делать ничего, порождённого больной фантазией Христины, но уставом не предусмотренного. Этого оказалось достаточно, чтобы за ней закрепилась репутация бунтарки и паршивой овцы в Христовом стаде.
А что же остальные насельницы святой обители? Как только появилась возможность развлечься травлей "сестры" - у каждой второй проснулись садистские наклонности! Отбирают еду, рассыпают по полу битое стекло, не дают мыться, крадут из кельи ночной горшок, а потом пытаются доказать, что сестра Сюзанна одержимая - выходит куда - то по ночам!
Но есть и те, кто возмущён столь явной несправедливостью. Сестра Урсула, девушка из знатной семьи со связями, решается помочь Сюзанне добиться расторжения обета. Передаёт "на волю" бумаги, находит адвоката...
И читатель вместе с Сюзанной переходит от отчаяния к надежде, от мыслей о самоубийстве к решению жить - и жить свободной.
Увы, суд проигран. Всё, чего удалось добиться - это перевода в другой монастырь.
Странный этот новый монастырь: такой весёлый, такой безалаберный! И чем здесь заняты монахини, кроме добывания с воли сладостей и ликёров? Старая настоятельница словно ничего и не замечает. Сюзанну она принимает как - то преувеличенно ласково, хвалит её внешность и таланты, обнимает и целует, приходя при этом чуть не в экстаз... И зачем эта сумасбродка ночью забралась к Сюзанне в постель? Говорит - замёрзла. А в дверь тут же заглянула сестра Тереза - словно ревнует!
Странно ведёт себя и отец Морель, духовник. Выслушав от Сюзанны на исповеди эту историю, он предостерегает от греха, но не желает объяснить, в чём же тут грех. Стыдливо отвечает, что "не вина, а беда этой женщины в том, что она не призвана быть монахиней".
- Но ведь и я не призвана! - вырывается у Сюзанны, - неужели все такие кончают сумасшествием?
- Нет... Иные поглядывают в колодец, мечтая о покое на его дне, иные - за стены монастыря, мечтая о семье, иные надеются, что стены монастыря рухнут сами. А самые счастливые - те, кто по очереди переживает все эти иллюзии.
- Вы, святой отец, рассказываете мне мою историю!
- Это и моя история!
Оказывается, и отец Морель в церкви - человек случайный. А НЕ случайные есть?
Вспоминая всех, с кем сводила её судьба, Сюзанна может назвать только одну девушку, которая видела своё будущее только в монастыре. Годами уговаривала родителей - едва отпустили. И кажется, она вполне счастлива. Одна...
Вывод из разговора Сюзанна сделала: сбежит - искать не будут. Ошибочный вывод - ищут...
Пряталась в какой - то ночлежке, нашла работу в прачечной. Хозяева - добрые люди, но бедные, сами едят не досыта, и работницу кормят ровно так, чтобы работала. А ведь Сюзанна - неплохая пианистка, и языки знает, могла бы стать компаньонкой... да хоть служанкой - лишь бы не монастырь!
Такой вот открытый финал. Сюзанне уже двадцать три года. Это - УЖЕ или ЕЩЁ только? Она пока не поняла, что монастырь - это общество в миниатюре. Так же всё зависит от Главного, как бы этот Главный ни назывался. Так же люди грешат, когда сознают: не накажут! Пороки там нагляднее, но хотя бы есть кому пожаловаться на дурное обращение. И кормить там обязаны. А в миру? Неужели придётся быть благодарной за каждый кусок?
В фильме, снятом во Франции в 2013 году, наделили - таки Сюзанну знатной и богатой роднёй, а значит, и надеждой на благополучную судьбу. В книге - то она убежала в никуда.
Но это "фанфикёрство" - всё же не искажение замысла. Главное сохранили, а именно - насколько в закрытом сообществе всё зависит от "бугра". Пардон, от настоятельницы.
При "снежной королеве" садистские наклонности просыпаются чуть не у каждой "овечки", при маньячке - благочестивая обитель превращается в сумасшедший дом.
Но почему так безбожно "слили" вариант относительной нормы - при первой игуменье? В фильме она добра - и только. А в книге эта женщина была прежде всего - мудрой.
А "анжелизм", в котором критики насмешливо обвиняют эту экранизацию? Да, увы. Красивости здесь только мешают сюжету. Благолепие до ангелоподобия - невозможно растянуты эпизоды служб, чтобы дать время зрителю полюбоваться!
Это чтобы у юных - неискушённых сам собой возник вопрос, не глупо ли бежать из такого места, где только ходи с постным лицом и молчи, а тебя за это будут кормить пожизненно?
А либерализм жив, хотя все личные свободы для нас уже сами собой разумеются - завоёваны!
Осталось лишь доказать, что игуменья - извращенка имела полное право, ибо она - вариант нормы, и вообще... почему в фильме ни негров, ни солнечных, ни альтернативно одарённых? Должны же быть представлены!
Светлейшая идея, развиваясь логически, превратилась в театр абсурда. Но - не умерла. Даже интересно, против чего будут сражаться либералы через полвека? Против закона земного притяжения, не позволяющего желающим - летать?