До прихода пациента остался еще целый час, поэтому мы решили прогуляться по Кагору. Ну что сказать... люди здесь совсем как наши. Идут по городу девушки в джинсах и куртках, такое впечатление, что это наши студентки и школьницы.
Афроамериканцев не встретила. Есть кое-где чернявые субъекты, похожие на выходцев из арабских стран, в основном это молодые парни — говорят по-французски и очень элегантно себя держат, хорошо одеты (лучше Жана).
Мы шли под руку. Нам встретился полуседой кудрявый господин в плаще. Я не обратила бы на него внимания, если бы не черный цыганский взгляд, впившийся в меня. Под набухшими веками колыхался океан страстей. С удивлением я увидела, как Жан раскланивается с ним.
- Это Донжуан, - шепнул Жан, не дожидаясь моего вопроса.
- О котором ты говорил?
- Да, с ненормальной страстью к женщинам. Представляю, какие догадки он сейчас о нас строит.
- Он так и продолжает тратить все свои деньги на женщин?
- Да, и уже влез в значительные долги. Одно время он вынужден был бросить работу, потому что она мешала встречам.
- А кем он работает?
- Адвокатом. Его репутация серьезно пострадала, и ему все трудней найти себе клиентов.
Мы шли по главной улице Кагора, она довольно широкая – широкая относительно тех небольших примыкающих улочек, где стоят дома, построенные еще в средневековье. Всюду брусчатка, а в старинных кварталах под ногами лежат еще и странные желтые плиты — гранитные? Какая досада, у меня в телефоне такая камера, что нечего и думать на нее фотографировать.
- Ты можешь фотографировать на мой, – сказал Жан, подавая мне телефон.
Ура! Я сняла несколько видов кривых узеньких улочек, несколько домов с деревянным каркасом, фонтан и памятник в центре, когда нам пора было возвращаться. Под конец я уронила телефон на замечательный кагорский булыжник, Жан сделал вид, что не заметил.
Я устроилась в приемной с ноутбуком и принялась записывать свои впечатления. Пациента еще не было. Жан приотворил дверь кабинета, посмотрел на меня печально и сказал: "От меня оторвали руку или ногу".
Спустя пять минут вошел парень среднего роста, очень молодой. Это ему я должна была показать, что я иностранка и не знаю французского. Парень никак не тянул на двадцать с небольшим, я не дала бы ему и двадцати. С гладкими черными волосами, застенчивый, он появился неслышно, сел во второе, незанятое кресло и чуть-чуть улыбнулся. Это даже не улыбка была, а выражение вежливости и дружелюбия.
- Бонжуррр, - сказала я, рыча в конце слова как несомненная восточная славянка.
- Бонжур, - ответил он очень тихо.
- Если вы к месье Легеннек, то проходите, пожалуйста, он уже у себя.
- Ду ю спик инглиш?
- Ноу инглиш, сорри. Ноу франсе. Вы проходите, пожалуйста, я здесь просто так.
В глазах парня что-то блеснуло. Мне даже показалось, он понял меня. Он ответил мне по-французски, кивая на дверь кабинета.
- Я нет, - замотала я головой. - Я не туда. Мне туда не надо. А вас он ждет, вы проходите. Айм рашен. (Боже, что я несу).
После слова «рашен» парень широко улыбнулся. Я тоже улыбнулась и кивнула, и тут в дверях показался Жан. Он сказал «антрэ», и пациент скрылся в кабинете.