Он всегда ненавидел такие моменты. Все его нутро просто разрывалось от злости, ее становилось так много, словно результат бурной реакции при катализаторе в маленькой школьной пробирке. Всплеск затмевал разум, мысли хаотично бились друг об друга, не приводя к какому-либо решению. Лишь импульсы. Гнев. Чистый гнев. В таком состоянии он вышел из дома, громыхая всем у себя на пути: двери, полка с обувью, все летело в разные стороны.
Конечно, они ругались, как все супружеские пары. Иногда в пух и прах, как ему казалось. Но потом мирились. Вспоминая, наверное, что находятся в одной упряжке. Порой он задумывался, а что стало причиной этих ссор. И не мог вспомнить. Вернее он помнил, но понимал, что в нормальной, спокойной обстановке это не могло послужить причиной таких эмоциональных бурь. Слишком ничтожны они были. Но на деле получалось то, что ругались они по пустякам. Один сказал что-то, другой был не в «духе». И каждый был уязвим. Обнаженный нерв. Любое слово, взгляд, интонация, намек причиняли жесточайшую боль. Боль своему самолюбию. Готовы были биться до конца, за себя. Забывая общее, созидаемое, иногда с таким трудом. Так выстраивались баррикады. Внутри каждого из них.
И эта очередная «буря» начиналась как обычно. Причины никто и не помнил. Ему не понравился тон вопроса. Ей – что он забыл купить корм для кота. У кого-то был «плохой день» на работе. Кому-то «нахамили» в маршрутке. Причина была и не важна.
Выйдя во двор, он не знал что делать, за что браться. Взрывная сила его гневного вулкана требовала выхода. Висевшая боксерская груша не помогала. Сотрясая ее, не было эмоционального облегчения. Он без цели ходил по двору. Мыслей не было. Скрип открывающейся калитки отвлек его от пустого брожения. Это был сын. Мальчик быстрыми шагами, почти вприпрыжку, вбежал во двор.
– Ты где шатаешься? Ты когда должен был прийти?! – начал раскручиваться отец.
– Привет, па! Я немного задержался...
– Я тебе когда сказал прийти?! Вы что все сегодня решили меня довести!!!
– Но я... Звонил... Мама сказала...
– Почему это еще валяется здесь? – не слушая сына, вскрикнул он, указывая на разбросанные доски и дрова. – Еще вчера сказал – убрать! Бегом убрал все!!!
Подросток быстро подчинился указаниям отца. Было видно, что ему стало обидно. Отругали и не дали оправдаться.
Где-то в глубине он почувствовал, что сделал что-то подлое, предательски подлое. Но сейчас его гневное эго требовало жертв. На крыльцо выскочила младшая дочка. «Мурочка моя, где ты сегодня ходила? Какая ты красивая у нас!» – улыбаясь и что-то напевая, она гладила подбежавшую к ней кошку.
– Папа, это я! Я хочу кататься на велике! – пробежала по дорожке мимо него девочка.
Хотелось накричать и на нее. Но что-то останавливало его. Беззаботность дочери, ее детская уязвимость, ее глаза, отрытые миру. Не тому, который видел он. Миру без его озлобленности. Потом посмотрел на сына. Теперь ему стало стыдно. Опять не смог сдержать свой гнев. Почему рождалось это желание сделать больно всем окружающим, причем самым близким. «Потому, что они ближе всех подпускают тебя к себе, не ожидая от тебя удара, и не могут тебе ответить тем же?» - спрашивал он себя.
– Я все сделал, – сказал сын.
– Хорошо. Можешь идти. В следующий раз не забывай о своих обязанностях, – ответил он, но уже без злобы.
Вечером после ужина он старался читать книгу, которая уже несколько месяцев была заложена на одно и той же странице. И в этот раз буквы не двигались, слова не складывались и фразы не воспринимались как следует. Окончательно убедившись, что чтение не дается, он отбросил книгу в сторону. Потушил свет лампы. В темноте лучше, мысли громче. Почему-то вспомнились слова. Он не помнил, где это слышал: может, читал, а может, на Ютубе видел. «Человек – это то, чем он себя наполняет. Если набивать себя обидами, сплетнями, ссорами, завистью и прочей мерзостью, то и выходит наружу из тебя это самая мерзость. А если накапливать в себе улыбки, детский смех, добрые дела, тепло близких, то и человек становится таковым». Каждый день мы начинаем заполнять себя. Простые слова – «Доброе утро!», «Добрый день!». Простые действия – улыбнулся прохожему, тебе улыбнулись в ответ. Человек подобно сортировочной станции: хорошее – в себя, плохое – пропускает мимо. И хорошо, что сегодня вовремя остановился, не дал изливаться своей злобе и гневу. Не наполнил сосуды своих детей этой злостью, этим негативом. Как важно научить их не наполнять свои души грязью и болью, которой предостаточно в нашей жизни. Важно сохранить себя и их.