Эти размышления навеяны услышанными от экскурсоводов перлами на библейские темы и повсеместным незнанием банальных вещей людьми, которые относят себя к категории “культурных”. Никого не хочу задеть, а высказываю свою точку зрения, которая уже сформировалась и подтверждена жизненным опытом.
Услышала кусочек экскурсии от экскурсовода в Эрмитаже. Не знаю, местный это был экскурсовод или со стороны. Стоит группа у полотна Рембрандта “Возвращение блудного сына”. И девушка с задором спрашивает: “Как думаете, простил отец своего сына? Конечно нет!”
НЕТ?! Хрестоматийный вроде сюжет, символ милосердия и всепрощения. А тут, оказывается, нет, не простил… Грусть, печаль, тоска. Новое Евангелие.
Когда я была студенткой истфака и чаяла окунуться в изучение истории искусств, меня ждало открытие. Нам на первом курсе задавали конспектировать фундаментальные труды по теории. Среди них одним из основополагающих стало Евангелие. “Нельзя понять искусство, не зная основы!” — безапелляционно заявил наш преподаватель. Мы должны были составить таблицу с основными сюжетами и указать, в каких книгах евангелистов они встречаются.
Лично я была рада. Руки не доходили до такого чтения, а желание было. Скажу честно, пользовалась и википедией, и интернет-ресурсами, хотя тогда возможностей было намного меньше. Но надо было сдавать экзамен и учить сюжеты, поэтому погружение в тему было неизбежно. Как сейчас помню, мне досталась перепись в Вифлееме.
Сейчас я считаю себя апологетом чтения Библии. И при случае говорю, что человек с высшим образованием, не читавший Библию, очень ограничен в своем кругозоре. Высшее образование тут ни при чем, конечно, но с ним это просто “must have”, как говорится.
Можно ли рассуждать об истории России, понимать ее процессы, не зная, чем жили люди, во что верили, и как это влияло на их жизни? Не думаю. Можно ли рассуждать о смыслах, заложенных в произведениях русской литературы, не зная морали, на которую они опираются? Можно ли понять, что изобразил художник, если не знаешь элементарных сюжетов? Одни вопросы.
Не только русское, но и классическое европейское искусство насквозь пропитано Библией. Оно выросло из нее. Ведь изначальное дело искусства — прославление Бога, религиозной идеи, украшение храма, безмолвная проповедь библейских истин. Последнее касается христианства, но и в античности, и в Древнем Египте искусство было тесно сплетено с религией и культом.
Любой творец — художник, писатель, скульптор — не просто создает красоту, он ищет смыслы, ответы, размышляет над нравственными вопросами своего времени. И находить он может их не только в библейской тематике. Но она все равно — прочный фундамент. Мне нравятся слова американского психиатра Джона Фишера:
«Уже 2000 лет христианский мир держит в руках текст, в котором есть все без исключения ответы на смятенные и бесплодные вопросы человечества».
Ведь и правда, Библия содержит в себе ответы на многие вопросы. Глупо считать ее устаревшей. Человек не сильно изменился, перед ним тот же выбор: добро или зло, правда или ложь, любовь или справедливость, верность или предательство.
И искусство — это не только форма, но и содержание. Художники своими работами задавали нравственные вопросы и говорили о вечных истинах.
Конечно, форма в искусстве важна. Вот, Давид Микеланджело — воплощение прекрасного человека. Можно рассуждать о мастерстве художника, пластике, работе с материалом. Но ведь это лишь средства, внешнее, поверхностное. А кто такой Давид? Ведь автор размышлял над персонажем, над его подвигом, его судьбой, его внутренней борьбой и выбором. Его судьба драматична и невероятно интересна. Царь, пророк, псалмопевец — это все не пустые слова. О нем рассказывает Ветхий Завет.
А взять знаменитый сюжет в живописи — уже упомянутое возвращение блудного сына. Названное произведение Рембрандта — одно из самых сильных в истории живописи. Хоть сюжет более менее легко узнать и вне библейского контекста, он важен именно в нем. Когда и почему Христос рассказал эту притчу? Кому он ее адресовал? Художник знал это и развернул на своем полотне настоящую драму. Вне Евангелия поступок отца может быть непонятен, а гнев старшего сына — справедлив и оправдан. Евангелие же придает истории совсем иное звучание. Оно наполнено любовью и всепрощением.
Необходимо понимание евангельских сюжетов и для знакомства с русской живописью. Веками она была сугубо религиозной, но даже встав на светский путь, не расставалась с размышлениями о вечных истинах и пути Христа. Возьмем хотя бы хрестоматийное “Явление Христа народу” А. Иванова. Можно много рассуждать и гениальной композиции, трактовке персонажей, сложностях работы над картиной (а она, на минуточку, размером 5,4 м x 7,5 м). Это внешний пласт. Но в чем смысл этого “явления”? Когда оно произошло и что означало? Что предшествовало и последует этому событию? И почему люди так смотрят на Христа?
Мне кажется, любое высокое искусство ищет ответы на трудные вопросы. О каждом произведении искусства можно сказать, что «внутри» оно шире, больше, богаче, чем кажется при поверхностном взгляде и исключительно на его форму.
Настоящее произведение искусства — это не просто картина, не просто роман или рассказ, оно дает работу и голове, и сердцу человека.
В любом настоящем произведении можно найти повод для духовных переживаний — светлых, тревожных, трагических. И не стоит лишать себя мировой культуры из-за своих субъективных взглядов на религию.
Кто-то опять обвинит в фанатизме, насилии и напомнит о светском государстве. Но вопрос тут о культурном уровне, а не религиозной принадлежности. Если мы знаем мифы Древней Греции и понимаем, кто такие Зевс и Афродита, это не значит, что мы верим в их существование. А мифы, кстати, я с детства хорошо знаю. А вот Библию детям не читают почему то. Пусть лучше в Зевса верят…