Софочка замуж вышла вполне по любви. Молодой муж Софы, Яша, был тех же кровей, что и она сама - пятый пункт, в общем, и любил ее нежно.
Вопрос стоял с жильем. Вариантов было немного - либо с родителями Софочки, в очень небольшой двухкомнатной квартирке, либо в коммуналке на несколько хозяев в комнате, тоже небольшой, которую была согласна освободить для молодых Софочкина бабушка, заняв место Софочки в той самой двушке. Либо у родителей Яши - тоже в двухкомнатной, но довольно просторной. Дело было в самом начале пятидесятых, так что выбор, который был у молодоженов, - еще далеко не самый плохой.
Софочка и Яша выбрали последний вариант. И все бы ничего, если бы, как это часто бывает, не одно "но". Вскоре выяснилось, что отец Яши, занимавший довольно посредственную, но все же должность в городской номенклатуре, вовсе не был каким-то правоверным евреем и субботу не уважал. А если точнее, уважал. Субботу и любимый прозрачный напиток по субботам - для расслабления души и тела. Нельзя сказать, что Лев Натанович напивался каждую субботу, вовсе нет. Но иногда случалось - во время традиционных семейных обедов.
Яша признался Софочке позже, что одной из причин того, что он не хотел уезжать от родителей, был его нежелание оставлять мать одну, когда отец все же напивался. Яша объяснил, что отец рук не распускает, но не помнит ничего на следующий день. Такая вот у него особенность - отключаться в какой-то непредсказуемый момент и, потеряв контроль, бузить. Поэтому все же маму оставлять с ним одну не совсем безопасно - мало ли что.
Сам Яша не пошел по следам отца, не употреблял и вообще характером был в не в него, а в мать - незлобливый, уступчивый. А вот Софочка, несмотря на весь свой нежный вид, характером обладала довольно твердым.
Софочка, прожив в семье свекров некоторое время, уже стала пару раз свидетелем того, как расходился Лев Натанович. Свекровь только смотрела на нее так, словно просила прощения, было видно, что ей неудобно и стыдно за мужа, которому, тем не менее, она пыталась угодить.
- Софочка, детка, пойми, - только и говорила она позже, - Лев Натанович... у него такой организм, совершенно неприспособленный. Так на него эта в"oдка иногда действует, он и сам не понимает, что творит.
После таких срывов Лев Натанович общался со своей семьей как ни в чем ни бывало. И правда не помнил?
Буянил он, в общем, не всегда, но своеобразно - людей не трогал, зато бил посуду. Посуда у Яшиных родителей была недорогая, как и почти все в их доме. И все же по субботам Ева Майоровна выставляла свою гордость - хрустальные стаканы.
Оказавшись в очередной раз свидетелем такого некрасивого поведения свекра, Софочка не ушла из-за стола, как это бывало прежде. Зная теперь, что свекор ни на кого не поднимает руки, даже подсела к нему поближе. Ей было любопытно. Свекор "ругательски ругался" на жену, припоминая ей какие-то несуществующие обиды, хватал то, что было под рукой и смачно бил ни в чем не повинную посуду об пол.
Софочка пододвинула под руку свекру пустой хрустальный стакан - так, чтобы именно его было сподобнее всего схватить следующим.
Нет. Свекор, игнорируя хрусталь, вынес приговор блюдцу. Софочка не отступала. Хрустальный стакан снова принял самую удобную позицию для хватания невменяемым свекром.
И - снова мимо. Яков с некоторым ужасом наблюдал за манипуляциями жены, но почему-то не вмешивался.
И так было каждый раз - вниз летели дешевые салатницы и тарелки, но хрусталь оставался не тронут. "Невменяемый" свекор упорно обходил своей рукой дорогую посуду. Софочка не выдержала и фыркнула. Яша, похоже, тоже все прекрасно понял, вид у него был несколько ошарашенный.
Мотнув головой, как молодой упрямый бычок, Яша вдруг как-то ловко скрутил отца и утащил его в другую комнату, при этом успев сказать пару ласковых любимому папаше. Из комнаты Яша вернулся несколько взбудораженным и лишь наткнулся на ошеломленный взгляд испуганной Евы Майоровны.
Все ожидали "продолжения банкета", которого не последовало. Лев Натанович мирно пребывал в комнате и бузить больше, похоже, не собирался.
Софочка помогла свекрови убрать остатки пиршества. На следующий день Яша довольно жестко поговорил с отцом, вскоре после чего молодые съехали в коммуналку.
Посуду тот продолжал бить и дальше, но со слов Яшиной мамы, все это было теперь гораздо реже. Кроме того, она стала демонстративно выставлять перед мужем "семейные ценности" в виде хрустальных стаканов и уходить к сестре, жившей неподалеку.