– Мать! Кончай воду лить! – крикнул Коля жене.
Он вертел в руках платежку за коммуналку, пытаясь разобраться в частоколе цифр. Итоговая сумма не радовала.
– Все выше, и выше, и выше… – напевая и размахивая платежкой, он пришел на кухню.
Жена вытерла руки о передник, взяла и долго изучала платежку.
– По общедомовым какая-то ерунда.
Коля, путаясь в строчках, нашел графу «Общедомовые расходы». Двадцать кубов воды за месяц ушло. И куда она делась? Уборщица раз в неделю ведро наберет и все. В подъезде двенадцать квартир – ее стоимость раскидали на всех. Может, труба где-то потекла?
Коля положил платежку на виду в прихожей. Пусть лежит до получки. Утром выходил из дома – зацепил ее взглядом. В подъезде потрогал замок на двери подвала – заперт и бумажкой заклеен.
– Иван Антонович! Приветствую! – Поздоровался он с дедом с четвертого этажа. – Жировку не получали? Опять сумма выросла!
Иван Антонович грустно улыбнулся и вздохнул.
– Не нравился нам СССР, вот и получили… – завел он привычную песню.
Коля показал на часы – дескать спешит – и выбежал из подъезда.
На лавочке сидела баба Зина c третьего этажа. Баба Зина разменяла девятый десяток. Жила одна. Сил хватало, только чтобы в хорошую погоду спуститься и посидеть на лавочке. Продукты и те ей соседи приносили.
Две старушки пободрее жили на втором этаже. Эти, наверняка, все оплатили. Бумага пришла – надо платить! На третьем этаже квартиры сдавались. Съемщикам все равно. Военного с четвертого этажа не видно месяца два – наверное, в командировке. Кто еще?
Коля поздоровался с мывшим машину соседом Петюней с первого этажа.
– Утро в хату! – привычно отозвался тот.
Коля постоял рядом. Предложил:
– Слышь, Петюня! Счета за коммуналку непонятные приходят. Давай бумагу коллективную напишем, чтобы разобрались.
Петюня повернулся и внимательно посмотрел на него.
– Кому Петюня, а кому Петр Сергеевич! Пишут пусть писатели, а мне заявы писать не по понятиям!
Коля только плечами пожал. Платить непонятно за что – разве по понятиям?
«Не по понятиям, так не по понятиям. А мне что? Больше всех надо?» – Он попросил у Петюни ключ «на тридцать» – подтянуть гайки на смесителе, с которого время от времени капало в ванну, и забыл об этой истории на месяц.
Через месяц в ящик очередную платежку бросили. Их только разнесли. Белые уголки торчали из почтовых ящиков.
Коля заглянул в свою и присвистнул. Еще два куба за общую воду добавилось. Ну и своих пять, как обычно.
Недолго думая, стал брать платежки соседей. Смотрел и клал обратно. На очередной споткнулся. Ноль кубометров!
«Кто это у нас такой экономный? – посмотрел он на номер квартиры – Петюня!»
Коля выглянул из подъезда. Машины соседа не было. Стал вспоминать, что знает о Петюне. Живет в доме недавно. Чем-то приторговывает, загрузит машину, отъедет на пару часов. Вроде отсидел по малолетке. Наколки. Если у Коли: «Спортрота ВМФ», корабль над волной, то у соседа что-то выцветшее на груди и на пальцах.
Почему – Петюня? Лет тридцать. Был Петькой, но до Петра так и не дорос, вот и стал Петюней.
Соседи его обходили. Психованный, чуть не по нему – рвал ворот, вопил и руками размахивал. И жена его – Нинка – такая же истеричка.
Поколачивал ее Петюня, бегала по соседям, то с рваной кофтой, то с подбитым глазом. Но это дело семейное.
Коля взял Петюнин гаечный ключ и позвонил в его квартиру.
Открыла Нинка, как всегда взлохмаченная.
– Петюня дома? – спросил Коля.
– Шляется где-то! – зло ответила Нинка и уже хотела захлопнуть дверь.
– Он мне ключ дал гайки подтянуть, сказал, если не подойдет, другой в инструментах взять.
Нинка секунду постояла, размышляя. На кухне что-то скворчало.
– В туалете на полке посмотри, – сказала она и убежала на кухню.
Коля прошел коридором. Вдоль стены раскатаны колеса, от пола до потолка стояли доски, какие-то ящики один на другом. Не квартира, а склад. Дверь ванной приоткрыта – сама ванна огромная, словно бассейн.
Коля зашел в туалет. Слева и справа от стояка полки. На одной из ящика торчали в беспорядке ключи, пассатижи.
Заглянул за бачок унитаза. У трубы счетчик, как и положено. Внизу какие-то тряпки. Дотянулся, сдвинул их. Открылся второй отвод от трубы. На него насажен тройник. Налево в ванну, направо – в кухню и еще куда-то.
Нажал кнопку слива, вода полилась, зашумело в бачке, но стрелка счетчика стояла, как вкопанная.
– Ах ты ж деловая колбаса! – пробормотал Коля.
Коля сам не ангел, на прошлой неделе со стройки рулон обоев принес. В коридоре поклеить. Начатый, все равно бы его выкинули. Но здесь… у соседей. Еще и машину каждый день моет.
Что дальше? Идти в ЖЭК – там скажут: иди в полицию. Пойдешь в полицию – отправят в ЖЭК. К соседям? Одни старики в доме.
Коля бросил гаечный ключ в ящик и вышел из туалета.
В квартиру как раз заходил Петюня.
– Не понял! – изумленно потянул он, уставившись на него.
– Сейчас поймешь!
Коля вытолкал его на лестницу.
– Нинка! Шалава! Убью! – орал Петюня. – Тебя, матрос, урою!..
Он привычно рванул рубашку на груди, показав выцветшую татуировку.
Коля взял его за плечи и впечатал спиной в стену.
– Нафиг мне твоя лахудра? Ты что ж, гаденыш, воду воруешь?!
– Чё?!!
– Через плечо! Отвод от трубы под тряпками спрятан!
– А тебе что? Больше всех надо? – вызывающе заговорил Петюня.
– Ты ж у соседей воруешь!
– И чего? – ухмыльнулся он, окончательно успокоившись, – подумаешь, вода, вон бугры в правительстве народ только так нагибают.
– Их и грабь, что ж ты со стариков тянешь?
– Я Робин Гуд что ли? – засмеялся Петюня. – Кто дает – с того и берут. С лоха грех не взять!
– То есть я – лох?! – удивился Коля.
Петюня ухмыльнулся, но промолчал.
– Я на тебя заяву напишу.
– Чо? Заяву? Ты что, стукач? – вновь заистерил Петюня. – Знаешь, терпила, что мы со стукачами делали?..
– Сегодня же свернешь свою шарманку и к счетчику подключишься!
– Да пошел ты!..
Коля без замаха ударил правой в голову. И сразу добавил левой.
Петюня попробовал уклониться, но Коля работал кулаками, как машина. Еще и приговаривал на выдохе:
– За лоха! – Правой в челюсть.
– За воду! – Левой в печень
– За соседей!..
– За понятия!..
Здесь он попал в воздух. Петюня отскочил. Сунул руку в карман.
«Нож!» – мелькнула мысль. Коля бросился вперед, заслал еще два удара в голову.
– От бабы Зины и Ивана Антоновича!..
Петюня свалился на пол. Скрутился калачиком, прижал голову к груди и закрыл ее ладонями.
Бить его стало неинтересно, будто мешок пинать. Коля и пнул пару раз.
Из квартиры выскочила Нинка. Завизжала, наклонила голову, словно собралась бодаться и, не видя, замахала руками. Коля открытой ладонью оттолкнул ее. Соседка улетела в квартиру, упали доски и посыпались ящики.
– Убили!.. – истошно вопила она.
Коля наклонился над Петюней:
– Слышь! Крыса! Бассейн свой и автомойку до утра свернешь, или я тебе этот шланг сам знаешь куда засуну. Понял?
Петюня молчал.
Коля замахнулся.
Петюня сжался и едва слышно выдавил:
– Понял.
Коля вышел на улицу. Из окна петюниной квартиры вырвал шланг, из которого тот мыл машину, отволок его на помойку. Когда вернулся, соседа на лестнице не было.
Дома жена с кухни спросила:
– Ты где был? Что за крики в подъезде?
– Квартплату снижал. Давай ужинать.
Под недовольным взглядом жены махнул одну за одной две стопки водки.
День Петюня отлеживался. На второй поставил заглушку на отвод в трубе и снова присоединился к счетчику. На третий Петюня с Нинкой сходили в травмпункт, «сняли побои» и написали на Колю заявление в полицию.
Андрей Макаров