Рина Зелёная и Константин Топуридзе прожили долгую и интересную жизнь. Он знаменитый архитектор, она - неподражаемая актриса.
Встретились в Абхазии, и вместе прошли через всю жизнь. Две творческие личности талантливо уживались, умели уступать, уважали друг друга, сглаживая острые углы семейной жизни. Рина Зелёная пережила своего мужа, но, говоря о нем спустя годы, повторяла: "Я жила с ангелом!"
Из ее воспоминаний о муже: ".. многие друзья, не найдя что-то нужное в энциклопедии, советовали друг другу:
— А вы позвоните Константину Тихоновичу. Если уж он не знает, никто вам не ответит.
Характер у него был ужасный. Доброта соседствовала со страшной вспыльчивостью. Гнев и даже ярость — с беззащитностью. И я, человек долго самостоятельный, привыкший сам решать вопросы жизни и распоряжаться собою, поняла, что тут ничего не поможет. Кто-то, наверное, должен был в корне сломать себя. И это пришлось сделать мне. Его доброта и благородство уживались с жестокостью и упрямством. Если ему случалось обижать меня, я могла бы биться головой о стенку, он, даже слыша стук, не посмотрел бы в мою сторону. А через несколько часов мог подойти и сказать:
— Ну, хорошо, я тебя прощаю.
Когда я стала немного умнее, я поняла, что этот человек сделан по неизвестной мне модели, и надо хорошенько изучать и исследовать такую систему.
Мы никогда не расставались, кроме служебных командировок. Когда я уезжала на гастроли, он мне говорил: "Чтобы каждый день было письмо. Читать я его, может быть, не буду, но чтобы оно лежало у меня на столе". Сам он не писал мне почти никогда. За всю жизнь я накопила шесть писем. Я же, при всем моем отвращении к писанию писем, писала ежедневно, зная, что это ему нужно. И вот так, как человек никогда не может привыкнуть к прекрасному зрелищу, видя перед окном море, или шагая в лесу и глядя на вершины сосен, или в горах восхищаясь очертаниями склонов и облаков над хребтами, так я всю жизнь, каждый день ощущала счастье, что могу слушать его, слышать его, смотреть на него.
Сентиментальности ни у меня, ни у него не было никогда. Можно было иногда за целый день не сказать друг другу ни слова, если он работал, не один, или я была занята, — это не имело никакого значения. Во всем свете нельзя было найти человека, который был бы более нужен и важен. Среди дня я могла подойти и принести ему стакан воды. Он пил, даже не удивляясь, почему я догадалась, что он хочет пить. Я знала, что я самый счастливый человек на свете.
Боже мой! Какое количество бед, огорчений, неудач, оскорблений мы перенесли в нашей жизни! Сколько страшного, непреодолимого! И каждый день, зная, что я увижу его, я радовалась заново. Мы всегда ходили, как дураки, держась за руки. Сейчас это принято, а тогда — нет. А уж пожилые — это просто глупо. Но такая была привычка. И вот мы идем в тяжелый военный день. Так тяжело на сердце, так безвыходно, а Константин говорит:
— Вот представляешь, так через несколько лет будем мы с тобой идти по Парижу и будем смеяться.
И, когда много лет спустя мы шли по Парижу, я держала его за руку и вспоминала это предсказание. И мы смеялись, сидя на стульчиках перед Лувром… "
Эта удивительная пара восхищает глубокими чувствами, бесконечной любовью и мудростью. Редко, кто через много лет может сказать;" Я прожила с ангелом".
