Копаясь в бесконечном количестве книг об этносах Сибири, изучая и штудируя любую литературу, связанную, так или иначе, с легендами виенов, тунгусов или эвенков, Шершень провел очень большое количество времени, что сделало его достаточно начитанным, эрудированным, расширило его кругозор.
Наконец, попалась Шершню книга, в которой был рассказ под названием «Белый Орон». Автором которой был человек, имя которого было тунгусским, к сожалению, Шершень его не запомнил. История рассказывала о месте, полном золота, пушнины, ягод, грибов и прочих таёжных богатств. Вот только в место то так просто не попасть, а попав, пришлось бы сражаться с огромным белым оленем, который то место стережёт. Проиграв схватку, олень освободит свой дух, и исполнит одно любое желание своего победителя. Путь к этому месту лежит через пещеры, которые представляют собой лабиринт, а путь через этот лабиринт знают пять шаманов виенских народов, каждый из них свою часть.
Эта история будто бы давала Шершню ответ на вопрос, который задавал он себе долгие годы: зачем он ищет этот самый белый свет. Интуитивно, Шершень связывал историю, рассказанную Володей, этот рассказ, а так же то чудное видение, что лицезрели они с Лысым в глухой тайге.
Азарт поглощал Шершня, сводил с ума, не давал покоя ночами. Он должен был найти Белого Орона, он должен был изменить свою судьбу, прожить жизнь иначе. Он наконец понял, что судьба – не константа, и практически в сознании его лежит способ обмануть ее, изменить. Нарушить писанное ему на роду. Вычеркнуть из жизни эти пятнадцать лет заточения, вычеркнув тот день, когда они согласились вести учёных через тайгу. Шершень хотел изменить всё, начиная от школьной скамьи. Читая книги, Шершень возымел непреодолимую тягу к знаниям, учёбе. Иногда он даже стыдился того, что в школьные годы беспросветно лоботрясничал. Он в своих глазах выглядел деревенским недалёким недотёпой, всю жизнь на воле шатавшегося по тайге. Он больше не хотел жить так, как жил раньше. Шершень даже стал мечтать однажды написать книгу, настолько ему понравилось чтение. Но прежде всего, ему нужно было отыскать того-самого, волшебного белого оленя. Отыскать и сразить. В нём азартно кипел дух борьбы, он был одержим идеей поменять в своей жизни всё. И какой-то там магический виенский олень-дух точно не должен стать преградой на светлом пути Шершня к изменению своей судьбы.
Для сражения с Белым Ороном, Шершень начал готовиться еще так же, в заточении. Он отжимался, упражнялся подолгу на турнике, повышал свои физические данные. Он всегда внимательно вслушивался, когда кто-то рядом вдруг заводил разговор об охоте, о выслеживании зверя, о погонях. У опытных охотников он, не упуская шанса, всегда старался поинтересоваться, как охотиться на оленя. Многое Шершень записывал в тетрадку, перечитывал перед сном, запоминал. Это даже нравилось Шершню, ведь в собственных глазах он выглядел то-ли журналистом, то-ли, чего уж, цулым учёным мужем. На деле же, он так и оставался шебутным, суетливым и лёгким на подъём малым, вечно весёлым, а зачастую психованным. Из-за своей извечной суетливости, кстати, он и получил своё прозвище ещё в школе. После освобождения, по пути к Лысому, Шершень купил винтовку, горсть патронов к ней. На привалах и перекурах, он учился её заряжать, снаряжать магазин, практиковался в стрельбе, к счастью, в этом кое-какой опыт у него был. Пса Тубу он так же заприметил ещё на зоне. Туба по соображениям Шершня, выглядел как истовая охотничья собака. Он тайком его подкармливал, будучи на бесконвойном режиме, приручал, старался дрессировать. Правда, не рассчитывал Шершень, что Туба будет таким несносным оболтусом и шалопаем, весёлым и добродушным псом. Шершень, казалось, сделал всё возможное и зависящее от себя, и теперь , оставалось только уговорить Лысого пойти с ним, так как его судьба так же беспокоила Шершня.
***
Когда Шершень и Лысый подошли к избушке, их уже встречала сварливая жёнушка Лысого. Она прямо с порога начала пилить своего мужа:
- Опять шлялся не пойми где целую неделю, а дома трава не расти! Ничего ему не надо в жизни, только бухать и бухать круглыми сутками! Я тут одна должна и хозяйство, и по дому, и в огороде! Да ты без меня загнулся бы уже где-нибудь в канаве, балда! И бомжа еще этого откуда-то откопал не понятно! Вот зачем ты к нему пришёл, пить?! – обратилась она в конце к Шершню.
Шершню явно что-то подсказывало, что здесь ему не рады, и что настало время уходить. Но он ведь должен хотя бы попытаться повести за собой Лысого!
- Лысый! –умолительно вскричал Шершень, - мне нужно тебе кое-что рассказать, послушай меня, это серьёзно! Я не шучу и не сумасшедший!
Шершень рассказал Лысому всё, что знал. Весь свой план. Он надеялся, что Лысого хотя бы как-то это заинтересует. Лысый ведь всегда был неизменным участником всех авантюр Шершня. По своей натуре, Лысый был человеком ведомым, самостоятельных решений почти никогда не принимал, но зато безукоризненно выполнял то, что от него требовал его старший по разуму товарищ-разгильдяй Шершень. По уму Лысый был, мягко сказать, глуповат, и мозгом их компании всегда был юркий и мелкий Шершень, который, в свою очередь не злоупотреблял своим влиянием на Лысого, напротив, во всем ему помогал, защищал его, заботился о нём как о брате. По ходу повествования Шершнем своей задумки, надо признать, глаза Лысого, время от времени азартно сияли, но в основном, были серые и безучастные. В Лысом, по наблюдениям Шершня, будто бы что-то перегорело, сломалось, не было искры, он был по большей части апатичен и угрюм.
- Не, Шершень, я не могу. – угрюмый Лысый несвойтсвенно для себя, виновато отводил глаза в сторону, - мне тут надо, у меня дом, жена.
- Да как же, Лысый! Разве о такой жизни ты мечтал? Разве этого ты хотел?! Жить в тайге, в избушке? Терпеть сварливую бабу, которая пилит тебя напрополую? Разве ты не хотел бы вернуть себе все свои впустую утраченные годы? Перевернуть свою судьбу и заставить ее повернуться наконец к тебе лицом?!
- Шершень, я не могу! У меня тут курочки, уточки, огород!
- Куяськи, утаськи, агаёт!!! – язвительно и брезгливо бросил Шершень в адрес Лысого, плюнул, забрал свои вещи, винтовку, свистнул Тубу и ушёл.
Жена Лысого же не унималась, она проклинала Шершня, самыми последними словами хаяла Лысого, который молча бросал курицам зерно. Наконец, терпение его вышло. Он выкинул окурок, направился в дом, резко оттолкнув ворчащую бабу, которая гулко рухнула в кресло на веранде. Лысый схватил вещь-мешок, сложил туда теплые вещи, запасся едой, набрал в дорогу табака-самосада, схватил компас, фонарь, сунул охотничий нож в голенище сапога и направился к выходу.
До жены внезапно дошло, что Лысый уходит от неё, и возможно навсегда. Она начала махать руками, охать, ахать, причитать.
- Ой-ой, Лысый, да куда же ты, Лысенький, да у тебя ж спина, да огород же, да скотина же.
Своими отговорками, неразумная баба только укрепила веру Лысого в то, что он должен пойти за Шершнем. И он пошел. Жена его, разозлившись, сыпала в след ему проклятья, бранные слова, кричала, что он может не возвращаться, что пусть спивается на пару со своим другом-бомжом.
Шершень шёл по тайге один. От горечи и обиды слёзы наворачивались у него на глазах. Он то и дело отхлёбывал из фляжки самогон, пинал растущие под ногами грибы и матерился. Все его надежды на Лысого, все воспоминания о их крепкой дружбе нахально перечеркнули уточки, сварливая тётка и огород. Ему было горько не только за себя, но и за Лысого, ведь тот вряд-ли счастлив так жить, но почему-то изменить это даже не пытается. Возможно, он счёл Шершня сбрендившим, а возможно и правда, выгорел. Внезапно, Шершень услышал, будто сзади кто-то быстро бежит на него, вскинув винтовку, он обернулся, и…
- Курить будешь? – виновато улыбаясь, спросил Лысый, протягивая ему самокрутку.
P.S. Подпишитесь на канал, чтобы не пропускать следующие главы путешествия Шершня и Лысого к Белому Орону. Для Вас - пара кликов, для меня как для автора - радость, счастье и стимул писать:) всем печеньков и чаёчку:)