Струна и Дух оказались достаточно весёлыми, жизнерадостными ребятами. Не сломала их тяжёлая сталкерская жизнь в суровой реальности Зоны.
Правда, Мут недвусмысленно намекнул мне, что причина их позитивного настроя кроется в правильно подобранных препаратах.
Петренко же, не на шутку раскипятившись, нервно сплюнул себе под ноги:
- Так и думал, что приставят к нам каких-то наркош. По принципу «держи, убоже, что нам не гоже». Только «хиханьки» всякие у них на уме. Клоуны.
- Да успокойтесь Вы, товарищ полковник, - доверительно прошептал Карась. – Их дело – дорогу прокладывать. Уж докумекают, как в аномалию не угодить. Смотрите, у Струны вообще ветеранские «нашивки». Такие Лукаш выдает за пять лет непрерывной службы группировке. Не гробанулся за это время, значит, толковый, хоть и слегка навеселе. Вы же сами знаете, что вещества, в разумных дозах, расширяют восприимчивость сознания.
- Ты забыл, что в уставе написано? – Строго посмотрел полковник на Карася. – «Трезвый, холодный ум – залог высокой выживаемости в военно-полевых условиях».
- Так точно, - неуверенно протянул Карась. – Но это официальная версия. Вы же сами видите, сколько опустившейся пьяни толкается в «Баре» каждый вечер. И ведь носит их Зона и хранит, как непутёвых детей!.. Переживают и самых расчетливых, и самых трезвых.
- Твоя правда. – Неожиданно смягчился Петренко. – Один Кардан чего стоит: фугасит с 2007-го, да ещё непрерывно. И ничего, топчет Зону. Ладно… Чёрт с ними. Не наше это дело - спорить с идеологией других группировок. Что не запрещено, то разрешено. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
- Вижу, Вы все же приняли соломоново решение? - Включился в беседу Доктор. - Мягкость и лабильность, умение подстраиваться, приспосабливаться к обстоятельствам - вот что помогает выжить в Зоне. А трезвый ум - ну кому он здесь нужен? Когда каждый день напоминает горячечный сон сумасшедшего?..
Петренко махнул рукой и прибавил шага, обгоняя нас с Мутом. Доктор с Карасём переглянулись и определённо поняли друг друга без слов.
- А где Бим? - Неожиданно опомнился Мут и попытался взглядом отыскать пса.
- Я отпустил его вперёд. - Ответил Доктор. - Пусть сходит на разведку, в "Деревню кровососов". Многие рассказывали мне об этом месте, но никто так и не составил точных суждений. Каждый увидел там что-то своё. Поглядим, что за наваждения нас ждут...
- Лично я и на пушечный выстрел к ней не подойду, - заверил нас побледневший Струна. – Доведём вас до поворота и подождём там, на брёвнышке. Папироску курнём. А вы уж как-нибудь сами. Меня вблизи этой деревни такие страхи пробирают, - он многозначительно округлил глаза, - как от самой низкосортной бадяжной дури.
Полковник неопределённо крякнул, но возмущение сдержал...
Минут десять мы шли в абсолютном молчании. Лишь ритмичные хлопки аномалий, да крик испуганной птицы изредка нарушали эту липкую тишину.
И чем ближе мы подходили к «Деревне кровососов», тем глуше становилось вокруг. Как будто я снова оказался в тех самых кошмарах, что виделись мне в детстве.
Я почуял знакомые запахи – влажного дерева и зелени, что регулярно ощущались мной из окна, пока Повелитель кошмаров высасывал жизни моих друзей, медленно продвигаясь от койки к койке. Меня почти охватило то зыбкое оцепенение, игнорировать которое крайне трудно. Ноги похолодели и с трудом шевелились. К горлу подкатил вязкий, тошнотный ком…
На удивление, Мут тоже стал слишком тихим и бледным. И даже горластый, общительный Бочка шёл, молча.
- Всё, оставляем Вас тут, - громко оповестил группу Дух.
Доктор, озираясь по сторонам, казалось, изо всех сил принюхивался к изменившемуся воздуху этого скверного места.
- Интересно… - Прошептал он себе под нос. И без предупреждения двинулся вперёд, к чёрной, покосившейся деревеньке с возвышающейся водонапорной башней без дверей и окон.
Петренко, так же молча поспешил вслед за Доктором, показывая нам жестами, чтобы мы следовали за ним. Проглотив на ходу пси-протектор, он прибавил шага и скоро догнал Дока, подходящего к обочине пыльной дороги.
Бочка перехватил поудобнее свою «Сайгу» и бодро потрусил навстречу неизвестности, как и все мы. Эд же заметно мешкал. Как будто ему нездоровилось. Белое, как молоко лицо покрыли мелкие крупинки испарины.
Чем ближе мы подходили к деревне, тем больше менялись мои впечатления. Помимо пугающих меня с детства запахов и звуков, появилось ощущение чьего-то присутствия.
Памятуя нашу встречу с контролёром, я стал представлять себе могучий, чистый водопад. Но картинка никак не желала складываться в моём сознании. Вместо прозрачных, текучих потоков мне представлялась какая-то грязь и болотная скверна…
Внезапно в моём сознании появилась картинка – двое в плащах притаились за стеной обветшалой избушки… Они голодны и злы. Они жаждут чего-то. От того, чтобы нами овладеть, их отделяет лишь пыльная дорога, идущая вдоль деревни... Это и есть "черта невозврата".
«Стой», - прорвался ко мне отчаянный сигнал Бима, и я почувствовал жгучую боль в ногах, резкую, как удар током.
Я остановился, как вкопанный. А Мут всё шел, как я теперь понимаю, на верную смерть, зачарованный существами, притаившимися в ветхих избушках… Эта мысль так отчётливо промелькнула в моём сознании, что я схватил друга в охапку и, потянув на себя, грубо повалил на землю.
- Не смей! Не ходи!.. – Прокричал я, еле слыша себя сквозь нарастающий колокольный звон. Как будто кто-то сердобольный служил панихиду по нашим потерянным душам. – Там смерть.
Постепенно меня опутывала такая невообразимая тоска, столь узнаваемая, что я усомнился в подлинности происходящего и ущипнул себя, дабы убедиться, что я не сплю.
Мут отчаянно барахтался, вырываясь из моих медвежьих объятий, силясь встать и пойти навстречу манящим его созданиям.
В окне ближайшего дома маячило бледное, смутно знакомое, остроносое лицо. Оно смотрело на нас и точно знало, что его не застрелят.
Махнув Бочке, чтобы он остановился, я придавил беспокойного Мута к земле и огляделся по сторонам.
Док с Петренко остановились у самой обочины дороги, но дальше не шли. И то хорошо. Я хотел предупредить их об опасности, но вместо крика из горла вырвался лишь влажный всхлип.
Помимо страха и оцепенения я испытывал ещё и злость, потому как точно знал, что за существо засело в этой грешной деревне. И даже думать не хотел о том, кто мог стать его верным подручным… Полузабытый кошмар детства обретал форму, происходя наяву. И я был готов столкнуться с ним лоб-в-лоб. Но не хотел делать это наскоро и глупо, наскоком. Уже один раз я стал его жертвой. Но не сейчас, не здесь…
Поэтому, хорошенько дав агрессивно настроенному Муту по морде, я оставил его лежать в траве, а сам поспешил вниз по пригорку за полковником и Доктором.
_____________________________________________________________________________________________