О людях, совершивших что-то значительное в жизни, обычно говорят «оставил добрый след на земле». По отношению к знаменитому аграрию Волгоградской области Виктору Штепо эта фраза применима не только в переносном, но и в буквальном смысле. Легендарный совхоз, а позже агрохозяйство «Волго-Дон», которым он руководил три десятка лет, с 1959 года, в советское время прославило наш регион на всю страну и даже далеко за её пределами. В начале девяностых Виктор Иванович Штепо, дважды Герой Социалистического Труда, стал одним из «пионеров» фермерского движения, органично вписавшись и в рыночную экономику. Он ушёл из жизни в 2004 году, но не ушёл из памяти людей.
В кругу коллег и единомышленников Штепо особое место занимал другой наш известный земляк, Заслуженный металлург Владимир Зимовец. На годы его руководства Волжским трубным заводом (1981-1995) пришлось самое интенсивное строительство и развитие предприятия, что позволяет ВТЗ до сих пор находиться в лидерах трубной отрасли России. Но деятельная и энергичная натура Зимовца не даёт ему спокойно почивать на лаврах. Без малого четверть века назад Владимир Григорьевич начал осуществлять давнюю мечту и, не изменяя основной профессии, параллельно освоил новые – стал виноградарем и виноделом. Девять лет назад он издал свою первую биографическую книгу «Соло на трубе», а в настоящее время работает над второй – «Красные директора».
«Эта книга – моя персональная попытка разобраться в событиях 90-х годов ХХ века, взгляд назад на себя и своих коллег, директоров предприятий и заводов, прошедших через бурелом экономических реформ и приватизаций. Одна из глав будет посвящена Виктору Ивановичу Штепо, которого я имел счастье знать лично – в знак глубочайшего уважения к этому талантливому руководителю, патриоту, настоящему державному человеку. Люди должны знать и помнить о том, кто всю жизнь честно трудился на благо родной волгоградской земли и творил её историю», – сказал Владимир Григорьевич Зимовец.
Предлагаем вниманию читателей отрывок из будущей книги, предоставленный автором.
ВТОРОЕ ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
«В 1981 году из Челябинска я приехал в Волжский, где никогда до этого не был и никого не знал. По долгу службы стал посещать совещания советов директоров и рабочие встречи в Волгоградском обкоме партии. Там я впервые услышал фамилию Штепо, а примерно в это же время прочитал его выступление в газете – умное, чёткое, по делу. «Кто это?» – спросил я у секретаря обкома Сергея Евгеньевича Крылова. В ответ услышал: «Виктор Иванович Штепо – директор крупного агрохозяйства в Калачёвском районе, очень интересный и дельный человек, рекомендую вам с ним познакомиться».
Не откладывая дело в долгий ящик, на очередном совещании я подошел к нему, представился, пригласил к себе в гости и выразил желание побывать в его знаменитом хозяйстве «Волго-Дон». Во-первых, чтобы познакомиться лично, а во-вторых, чтобы своими глазами увидеть, как там всё организовано. Мне, выросшему в крестьянской семье, это было интересно. Виктор Иванович нисколько не возражал и уже через несколько дней встречал меня в Береславке: «Владимир Григорьевич, время обеда. Обедаю я обычно дома, поехали, посмотрите, как колхозники живут, а потом покажу вам свое агрохозяйство».
Он сам накрыл на стол, подогрел суп, нарезал хлеб и сало. «Откуда вы узнали, что я сало люблю?» – спрашиваю.
«Наверное, родственную душу почувствовал, да и фамилия у вас говорящая», – хитро улыбнулся он.
Завязался разговор. Я рассказал ему, что мои дед и бабушка, действительно, с Украины, из Полтавской губернии. В начале ХХ века перебрались на Урал, в Челябинскую область, где на выделенной для переселенцев земле основали крепкое крестьянское хозяйство. Настолько крепкое, что в 30-е годы Зимовцов объявили врагами трудового народа и раскулачили – целую неделю делили «кулацкое добро», раскатали по брёвнышку хату. Деда осудили, лишили избирательных прав и отправили в лагеря, отца – на каторжные работы на строительство Магнитки, а маме с маленькими детьми на руках пришлось выживать в голоде и нищете. Тот факт, что мне, девятому ребёнку в семье лишенцев, удалось с такой анкетой «выбиться в люди», можно считать почти чудом. Словно в оправдание за несправедливость и жестокость к моим близким, советская власть мне предоставила много возможностей: служил я в элитных войсках Военно-морского флота, получил блестящее образование в своей стране и за рубежом, руководил оборонным производством и одним из лучших в Европе трубным заводом!
Виктор Иванович тоже поведал свою историю. Родился в 1928 году в Астраханской области, в селе Болхуны, вскоре родители переехали в соседнюю Волгоградскую область и осели в совхозе «Серп и молот» Новониколаевского района. Здесь и прошли его детство и юность, здесь он научился трудиться, любить и ценить землю.
Но пытливому и любознательному парню хотелось знаний, и в 1945 году после окончания школы Виктор Штепо поступил в Сталинградский механический институт (позже переименован в Волгоградский политехнический), который как раз вернулся из эвакуации из… Челябинска. Бывают же совпадения!
Заговорили про Челябинск, и вдруг меня осенило: а ведь это не первое наше знакомство.
«Виктор Иванович, а не были ли вы, случайно, на Челябинском трубопрокатном заводе в конце
1970-х?», – спрашиваю.
«Точно, был. В составе небольшой делегации от Волгоградской области. Ну надо же! А я думаю, почему мне ваше лицо знакомо? Вы же тогда нам такую замечательную экскурсию организовали по своему производству! Вот уж не предполагал, что когда-нибудь доведётся наблюдать, как рождаются лопасти для сверхтяжёлого вертолёта или детали оборудования для атомных подводных лодок. Без подробностей, конечно – все-таки «оборонка», но и того, что я видел, достаточно было, чтобы понять, какие могучие и уникальные инженерные решения легли в основу этих проектов!».
Действительно, я в то время возглавлял на ЧТПЗ оборонное производство, выпускавшее различную продукцию для Вооруженных Сил страны. А Виктор Иванович, как выяснилось, для подобных экспертных суждений имел отличную техническую базу: во-первых, диплом инженера-механика, во-вторых, опыт работы инженером-конструктором на Волго-градском металлургическом заводе «Красный Октябрь», а также главным инженером и директором районных МТС области.
Только в 1959 году из технаря он окончательно перевоплотился в земледельца, возглавив совхоз «Волго-Дон». «Земное притяжение», – смеялся Штепо. – «Где родился, там и пригодился. А родился и вырос я в деревне». В Береславке организаторские таланты молодого инициативного руководителя раскрылись в полной мере. Совхоз радовал своими успехами район и область. Не остались незамеченными его достижения и на уровне страны – первой звездой Героя Социалистического Труда Виктор Штепо был награждён в 1971 году.
Мы пообедали, он помыл посуду (всё сам, основательно), и мы отправились к нему в контору.
Надо сказать, масштабы «Волго-Дона» поражали, ведь с 1978 года он был преобразован в производственное объединение, в состав которого вошли три совхоза. Больше двух тысяч работников! Основные профильные направления деятельности хозяйства – овощеводство, зернопроизводство, животноводство (одними из первых в стране здесь завели чистопородное стадо коров голштинской породы в целях повышения надоев). Плюс огромное автотранспортное предприятие, которое обслуживало все подразделения «Волго-Дона», со своим цехом металлоконструкций и собственным… конструкторским бюро!
Я был изрядно заинтригован: целый коллектив инженеров-конструкторов? Изобретение и производство сельскохозяйственных машин для выращивания, уборки и реализации овощей? С нуля?
«У нас в стране столько научных институтов, столько заводов, столько техники разной наделали – на сто лет хватит. Вам мало? Не изобретаете ли вы велосипед?» – не мог не спросить я.
Виктор Иванович вздохнул: «Техники-то много, но таких почвообрабатывающих агрегатов, какие запали мне в душу во время заграничной поездки, как раз и нет. Вот и пытаемся воплотить мечту советских сельхозпроизводителей в отдельно взятом хозяйстве. Несовершенное усовершенствуем, переделываем, перекраиваем, порой заменяем целые агрегаты. Кстати, не только для себя стараемся – за нашими машинами приезжают из разных уголков страны, но особенной популярностью они пользуются у южных соседей – хозяйств Чечни, Дагестана, Астраханской области».
Конструкторское бюро произвело на меня неизгладимое впечатление. Честно говоря, я не ожидал увидеть в сельской глубинке такое высокотехнологичное производство – настоящий симбиоз сельского хозяйства и промышленного машиностроения!
В общем, второе первое знакомство удалось: располагающая атмосфера встречи, содержательная беседа, взаимопонимание с первых минут разговора. Я был рад, что мои «заочные» впечатления о Викторе Ивановиче подтвердились – увлечённый, серьёзный, глубокий, но при этом простой и приятный в общении человек.
ЗА СЛОВОМ – ДЕЛО
После мы достаточно часто встречались с Виктором Ивановичем, так как, будучи членами Волгоградского обкома партии, активно участвовали в общественной и политической жизни региона. Между нами сложились тёплые, дружеские отношения. Он с высоты своего возраста и жизненной мудрости часто давал мне дельные советы. Я, в свою очередь, тоже старался помочь ему чем только мог.
Когда на Волжском трубном заводе началось грандиозное строительство электрометаллургического комплекса (ЭМК), Виктор Иванович приезжал туда по моему приглашению. Штепо был поражён масштабами стройки. С неподдельным интересом изучал механизмы, технику, организацию всех процессов, бытовые условия строителей. Таким он был всегда – любознательным, открытым для всего нового, интересного, полезного. И готовым в ответ делиться своим опытом.
Недаром его целинный совхоз «Волго-Дон», признанный одним из лучших овощеводческих хозяйств в СССР, стал школой передового опыта, куда со всей страны стремились попасть специалисты сельского хозяйства с целью повышения профессиональной подготовки.
С огромным уважением к нему относились и простые люди, и облечённые властью. Его мнение было весомо и в области, и в столичных министерских кругах. А всё потому, что профессионально был компетентен и слова всегда подкреплял делами, основываясь на знаниях и опыте. И уж если чувствовал правоту, готов был отстаивать свою точку зрения без оглядки на чины и должности. Особенно если дело касалось его совхоза.
Например, в 1963 году Штепо не спасовал даже перед главой Советского государства Никитой Хрущёвым. Он приезжал тогда в Волгоград с инспекцией строительства мемориального комплекса на Мамаевом кургане, а также посетил совхоз «Волго-Дон» – областному руководству не стыдно было уже показывать его и первым лицам страны. Тем не менее, Хрущёв оказался недоволен системой орошения на полях хозяйства. Действительно, до совершенства было далеко – тогда не то что капельного орошения, дождевальных установок еще не было. Поливали, как когда-то в Средней Азии, самотёком по арычкам. Лишняя вода стекала в канавы на краю поля, откуда её опять насосами отправляли на поля. Но Хрущёв усмотрел перерасход: «Столько воды на сброс!».
И хотя окружение главы государства пыталось убедить его, что «вся страна так поливает», этот факт мог дорого стоить молодому директору Виктору Штепо и даже оказаться точкой в его карьере. Но он и сам знал слабые места «Волго-Дона», и у него были готовые технические предложения, как исправить ситуацию с оросительной системой. Их он представил на бюро обкома и был настолько убедителен, что Хрущёв, выслушав и согласившись с ним, сменил гнев на милость. А в следующий свой приезд и вовсе был очень расположен к Штепо. Ведь директор сдержал слово: на совхозных полях появились дождевальные установки, по периметру посадок исчезли злополучные канавы. «Ну вот, другое дело», – сказал Никита Сергеевич.
ПАРАЛЛЕЛИ СУДЕБ
После 1990 года наши встречи с Виктором Ивановичем Штепо можно пересчитать по пальцам. Руководство в области поменялось, поменялось отношение ко мне и, думаю, к нему тоже. Да и времени, честно говоря, не стало совсем. В те перестроечные времена, когда что ни день, то новое постановление или закон, один другого чуднее, многие руководители были озабочены одним – сделать всё, чтобы только родное предприятие выстояло. Вот и получалось, что об изменениях в судьбе близкого мне по духу человека узнавал, в основном, из средств массовой информации.
Однажды видел Штепо по телевизору. Дважды Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета СССР, заслуженный работник сельского хозяйства Российской Федерации, он был очень обеспокоен начавшейся приватизацией, продажей налево и направо предприятий и земель. Его выступление было наполнено тревогой и за судьбу своего хозяйства, и за судьбу региона, и за судьбу страны – потому что и в Кремле всё шло не так, как хотелось бы, не по плану.
А, может, это как раз и был план – чтобы всё не по плану?
Всё в том же 1990 году в хозяйстве «Волго-Дон», абсолютно в духе реформ, прошли выборы руководителей, доставившие Виктору Ивановичу много неприятностей. Оказывается, в самом близком кругу учеников и, как он полагал, единомышленников нашлись желающие возглавить одно из самых благополучных и известных в стране сельскохозяйственных объединений, а его самого отправить «в запас». Им это удалось – Штепо перестал быть генеральным директором своего детища, выпестованного им в течение трёх десятков лет. Сценарий известный: группа недовольных товарищей, листовки, агитация, взбудораженный народ. Собственно, до голосования за нового директора дело даже не дошло. Виктор Иванович просто сказал: «Ну, что вы шумите? Не хотите, я уйду». Все думали, пошутил, а он хлопнул дверью и ушёл. За ним следом – парторг и восемь ведущих специалистов. Новое руководство в рекордный срок привело «Волго-Дон» к банкротству и распродаже имущества с молотка за бесценок.
Вскоре и меня постигла участь «отлучения» от родного предприятия, которым я руководил много лет. Последняя наша встреча с Виктором Ивановичем Штепо состоялась в тяжёлый для меня момент, когда я был освобождён от должности генерального директора Волжского трубного завода по настоянию тогдашнего губернатора. Он постарался убедить новых собственников, что лучше убрать меня не только с ВТЗ, но и из Волгоградской области.
Конечно, воспринял я это тяжело и был близок к панике. Если даже отбросить в сторону эмоции, то за моей спиной было пять иждивенцев, из них трое неустроенных детей. Поэтому, когда собственники завода предложили мне должность в Москве, хоть и не слишком похожую на мою прежнюю, согласился.
Я позвонил Виктору Ивановичу, мне необходимо было встретиться с ним. Свой драматичный уход с должности и последовавший за этим развал некогда образцового сельскохозяйственного объединения он тоже переживал очень сильно, хотя и старался не показывать этого.
Коротко я рассказал ему, что меня освободили от должности, что должен уехать в Москву. Больше ничего не смог сказать – комок в горле. Виктор Иванович тоже молчал, в его глазах были слёзы. Так и стояли, всё было понятно без слов. Две легенды 80-х годов: Штепо – в сельском хозяйстве, Зимовец – в промышленности, два мужественных человека, которые брались за головокружительные по масштабам и смелости проекты и с блеском воплощали их, которые всегда честно и добросовестно жили проблемами своей малой Родины и большой страны, теперь оказались на обочине перестройки.
Мы оба понимали, что наши личные трагедии – всего лишь часть огромной общей трагедии: эпоха Созидания закончилась, началась новая эпоха – потребления. Которая стыдливо замалчивает, что основа развития и процветания человека – это труд.
Мы крепко обнялись и, не сказав больше ни слова, расстались. Каждый пошёл своей дорогой.
Многие думали, Штепо не оправится от такого удара. А он в 1992 году вдруг снова удивил всех – начал с нуля, ушёл в самостоятельное «плавание», стал одним из первых фермеров в регионе. А ведь тогда ему было уже хорошо за шестьдесят! Как ни странно, Виктор Иванович до самого развала СССР не был сторонником фермерского движения. Но когда произошёл поворот от социализма к капитализму, и он понял, что возврата назад не будет, поставил перед собой вопрос: а смогу ли я работать в новых рыночных условиях? Чтобы на него ответить, надо было пробовать.
Вместе с зятем и сыном создал крестьянско-фермерское хозяйство (КФХ) на скудных бросовых землях, выделенных в сорока километрах от дома. Тысяча гектаров на троих. На первых порах привлекали к работе родню и друзей. Было тяжело, одолевали сомнения. Но говорят же, талантливый человек талантлив во всём, плюс интуиция, огромный опыт хозяйствования и деловые заграничные поездки в Италию, Германию, Японию – и совсем скоро КФХ Штепо, специализирующееся на выращивании зерновых культур, становится передовым.
К великому сожалению, Виктор Иванович Штепо ушёл из жизни в 2004 году. Но всё, что ему было дорого, что занимало его мысли, чему он посвятил свою жизнь, живо. Дело отца продолжает Андрей Викторович Штепо. Сегодня на балансе хозяйства целый машинотракторный парк: 14 современных комбайнов, оснащённых компьютерами, три десятка тракторов всевозможных марок, восемь КамАЗов с прицепами и прочей техники, по мелочи. Три тракторно-полеводческие бригады, коллектив в несколько десятков человек, есть даже своя пекарня. И земли – почти в 17 раз больше, чем в начале.
Жизнь продолжалась и у меня. Тогда, в середине 90-х, я уехал в Москву на новое место работы, но мыслями оставался здесь. Понял, священная земля Сталинграда назначена мне судьбой. Вернулся, основал с партнёром небольшой частный завод по выпуску профильных труб малого диаметра. В настоящее время, после слияния с двумя другими предприятиями, он вырос в крупнейший в ЮФО производственный комплекс – «Производственное объединение «Нижне-Волжский Трубный завод». А руководит им Максим Владимирович Зимовец – мой сын.
ХОРОШИЙ ПРИМЕР ЗАРАЗИТЕЛЕН
Постепенно и поэтапно мне удалось осуществить давнюю мечту – развести виноградники и производить собственное вино.
Возвращаясь в памяти к нашему знакомству с Виктором Ивановичем Штепо, думаю, ничего случайного в жизни не бывает. Он сыграл не последнюю роль в том, что Зимовец-металлург стал Зимовцом-виноградарем. Все события соединены между собой и вытекают друг из друга. До нашей встречи с самого детства слова «колхоз», «совхоз», «крестьянский труд» вызывали у меня не слишком положительные ассоциации – я родился и вырос в глухой деревне, где нашу семью преследовали нищета, голод, унижения, тяжёлая малооплачиваемая или чаще бесплатная работа. Чтобы вырваться из этой беспросветности, в 14 лет я пешком ушёл в Троицк в надежде выучиться на чугунолитейщика в фабрично-заводской школе. Оттуда и начался мой путь в металлургии.
И вдруг на этом пути появился Виктор Иванович с его передовым хозяйством «Волго-Дон». Что подкупило меня и заставило пересмотреть свои взгляды, так это его искренняя и неподдельная любовь к земле-кормилице. Для него работа с ней никогда не была в тягость. И такого уважительного отношения к сельскому производству, к людям-труженикам я больше ни у кого не встречал. Помню наши «вагонные споры» по дороге в Москву в конце 1980-х. Виктор Иванович был категорически против частной собственности на землю, его возмущала сама мысль, что земля может быть объектом купли-продажи, товаром. Говорил, солнце, воздух, вода и земля не могут принадлежать кому-то лично. Он считал, что лучшее решение – аренда земли у государства, причём потенциальный арендатор обязательно должен обладать высоким уровнем квалификации, современными технологиями и техникой.
Я, давний сторонник частной собственности, возражал ему, что собственник, в отличие от арендатора, «выкладывается» на своей земле не только ради получения прибыли, но и для того, чтобы передать её в лучшем виде наследникам. Он парировал: это смотря какой собственник, раз земля – товар, купить её может кто угодно и с какими угодно целями. Иной так «навладеется», что и наследникам передавать будет нечего.
Виктор Иванович был замечательным собеседником – эрудированным, начитанным. Умеющим слушать и убеждать. Как бы мне хотелось вновь вступить с ним в беседу! Тогда мы остались каждый при своём мнении. Но теперь, спустя годы, с высоты личного фермерского опыта, имея землю и в собственности, и в аренде, я бы, пожалуй, признал его правоту.
Об этом легендарном человеке вспоминаю неизменно с теплотой и благодарностью. Масштабная личность, неординарный управленец, настоящий государственный деятель. На таких, как Виктор Иванович Штепо, Россия держалась, держится и держаться будет».
