Если инопланетяне захотят составить представление о жизни человечества по выпускам новостей, они решат, что на Земле происходят исключительно лишь стихийные бедствия, техногенные аварии, эпидемии болезней и другие малоприятные события, а наше будущее окрашено почти исключительно в черные тона. Но действительно ли мы хотим знать, к примеру, о грядущих неприятностях, и как мы вообще делаем этот выбор? Недавно ученые выяснили, какие процессы в мозге за это отвечают
Когда случаются такие глобальные и долговременные трудности, как пандемия COVID-19, то все СМИ, от телевизионных до социальных сетей, начинают в один голос пугать нас страшными сценариями будущего. И это неслучайно: сами медийщики говорят, что позитив не слишком-то востребован и «продается» хуже.
Такой «перекос» может быть обусловлен работой человеческого мозга, который еще не сумел эволюционно приспособиться для работы в «век информации». Это проявляется, в частности, в склонности к развитию неврозов и тревожных состояний, при которых человеку необходимо постоянно мониторить новости.
Но все же, как показывает практика, далеко не все стремятся узнать о грядущих неприятностях. К примеру, если предложить группе людей сделать генетические тесты на предрасположенность к опасной болезни, то одни сделают это незамедлительно, а другие откажутся проверяться, не имея симптомов, – они просто будут бояться получить эту информацию.
Ученые из Вашингтонского университета в Сент-Луисе (США) попытались на примере обезьян выяснить, какие области мозга активны при выборе одного из вариантов поведения: узнать о нежелательном событии, которое нельзя предотвратить, либо сознательно «спрятаться» от этого знания.
Еще в 2019 г. исследователи нашли в мозге макак-резусов две области, занимающиеся отслеживанием информации об ожидаемых позитивных событиях. Сейчас же они попытались сделать аналогичное по отношению к нежелательному и при этом неотвратимому сценарию развития событий.
Для этого двум обезьянам показывали две серии символов, которые указывали на приближение неприятности: струи воздуха, направленной прямо в морду. Первый символ обозначал возможность этого события, а другой, через несколько секунд, определенно указывал на то, случится оно или нет. Реакция на второй сигнал говорила о том, хотят ли животные знать, что должно произойти: животное или наблюдало за сигналом, или отводило глаза.
Оказалось, что обезьяны, как и люди, разные: одна хотела точно знать о наступлении неприятного события, другая предпочитала «закрыть глаза». Но когда дело касалось такого удовольствия, как раздача «вкусняшки», то обезьяны единодушно хотели об этом знать. Что говорит о том, что отношение к информации о негативных и позитивных событиях определяется разными процессами в мозге.
Измеряя активность мозга обезьян в момент принятия решения, исследователи определили, что за это отвечают нейроны передней поясной и вентролатеральной префронтальной коры головного мозга. И если первая область отдельно кодирует информацию о хороших и плохих возможностях, то по активности отдельных клеток второй области можно узнать предпочтения животного по поводу получения информации о вероятности наступления события.
Исследования нейронных цепей, работающих с состояниями неопределенности, нужны не только фундаментальной науке. Они могут помочь понять процессы, лежащие в основе таких патологических состояний, как обсессивно-компульсивное расстройство и повышенная тревожность, при которой люди не способны долго пребывать в состоянии неопределенности. Понять – это сделать еще один шаг к тому, чтобы помочь таким больным. Да, собственно говоря, и всем остальным, «условно здоровым» людям, чей мозг не слишком приспособлен справляться с огромным потоком информации – в этом смысле мы недалеко ушли от других приматов.
Фото: https://pixabay.com, https://pxhere.com