Прошло ровно 80 лет с того дня, когда мир для нас раскололся на "до" и "после". Сегодня день памяти и скорби. Сегодня мы скорбим обо всех жертвах этой чудовищной бойни. 22 июня на нашу родину напали враги. А уже через несколько дней на перроне Белорусского вокзала впервые прозвучало: ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ! 1970 год. Владимир Высоцкий - признанный кумир тысяч людей, один из ведущих актеров Театра на Таганке. Анатолий Меньщиков - молодой человек, рабочий сцены, только мечтающий об актерской стезе. Он придумал вот эту анкету, которую давал заполнить тем, с кем свела его судьба в театре. Но к Высоцкому подойти стеснялся, пока сам Владимир Семенович не спросил об этом. Получив анкету минут за сорок до спектакля «Павшие и живые», он начал отвечать на вопросы. Анатолий Меньщиков об анкете и ответах В. Высоцкого: — Его ответы не были скороспелыми, непродуманными — Высоцкий «работал» над анкетой в течение четырех часов. В перерывах между спектаклями — в тот вечер в театре шли «Павшие и живые
Прошло ровно 80 лет с того дня, когда мир для нас раскололся на "до" и "после". Сегодня день памяти и скорби. Сегодня мы скорбим обо всех жертвах этой чудовищной бойни. 22 июня на нашу родину напали враги. А уже через несколько дней на перроне Белорусского вокзала впервые прозвучало: ВСТАВАЙ, СТРАНА ОГРОМНАЯ!
1970 год. Владимир Высоцкий - признанный кумир тысяч людей, один из ведущих актеров Театра на Таганке. Анатолий Меньщиков - молодой человек, рабочий сцены, только мечтающий об актерской стезе. Он придумал вот эту анкету, которую давал заполнить тем, с кем свела его судьба в театре. Но к Высоцкому подойти стеснялся, пока сам Владимир Семенович не спросил об этом. Получив анкету минут за сорок до спектакля «Павшие и живые», он начал отвечать на вопросы.
Анатолий Меньщиков об анкете и ответах В. Высоцкого:
— Его ответы не были скороспелыми, непродуманными — Высоцкий «работал» над анкетой в течение четырех часов. В перерывах между спектаклями — в тот вечер в театре шли «Павшие и живые» и «Антимиры», — Высоцкий был занят и в том, и в другом. Я притащил ему анкету - это такая амбарная книга, вопросы подклеены по бокам страниц. Он с любопытством схватил ее: «Сколько осталось до начала спектакля, 40 минут? Давай, сейчас отвечу...» Когда я пришел перед началом спектакля и заглянул ему через плечо, Высоцкий ответил всего на два вопроса, да и то на самые простые, в середине, насчет цвета и запаха, что не требовало больших раздумий. Во время спектакля «Павшие и живые», где Высоцкий играл Гитлера, Чаплина и Гудзенко, я подбегал к нему несколько раз, видел его то в солдатской гимнастерке, то в чаплинском костюме. Он каждую свободную минуту писал ответы... Но до конца спектакля ответил только на четыре вопроса.
Между «Павшими...» и «Антимирами» небольшой перерыв, все актеры бегут в буфет перекусить, но Высоцкий ушел в пустую гримерную. Сидел, корпел над анкетой. И всякий раз, когда я заходил, он говорил: «Ну задал ты мне работенку! Сто потов сошло...» При этом он лукаво улыбался и выглядел азартно, если так можно выразиться... Когда я в очередной раз заглянул через его плечо, он сделал замечание: «Через плечо нехорошо заглядывать, это неприлично» — и, как школьник, прикрыл ладошкой то, что написал.
После спектаклей анкета еще не была заполнена. А время — двенадцатый час. Мы уже разобрали декорации. Единственная гримерная, где горел свет, - Володина. Он уже при мне дописал, расписался, поставил число — 28 июня 1970 года, - закрыл тетрадь и сказал, что у него такое ощущение, будто он отыграл десять спектаклей.
Я обрадовался, что Высоцкий до такой степени «выложился». Прибежал домой и, несмотря на позднюю ночь, включил свет, стал читать. И честно скажу: разочаровался, жутко разочаровался! Мне показалось, что ответы какие-то уж очень упрощенные. Ведь Высоцкий уже в то время был человеком, которого мы боготворили и ходили за ним, как котята ходят за своей матерью, и вдруг этот Высоцкий отвечает банально: Куинджи, «Лунный свет». Или: Роден, «Мыслитель». Я думал, он напишет: Годар, Феллини — из режиссеров. Он ничего этого не написал, хотя прекрасно их знал, смотрел и восхищался...
Высоцкий на другой день чутко уловил мое разочарование: «Ну-ка открой. Что тебе не нравится?» Я сказал откровенно: «Любимая песня – «Вставай, страна огромная». Конечно, это патриотическая песня, но...»
Он вдруг с какой-то тоской и досадой посмотрел на меня, положил руку на плечо и сказал: «Щенок. Когда у тебя мурашки по коже побегут от этой песни, тогда ты поймешь, что я прав. И почему я ее люблю...»
Прошло время — и я понял, что он был прав. И что он отвечал искренне. Не боялся быть самим собой, не пижонил, подобно многим из нас называя имена новомодных кумиров. А ведь «Лунный свет» и «Мыслитель» каждого потрясают. И песни войны тоже. Может быть, потом приходят другие художники, заставляющие думать, но это потом. Высоцкий не мог отказаться, изменить своим первым ощущениям. То, что его однажды потрясло, оставалось в нем навсегда.
И когда я, уже не работая в этом театре, в 1978 году принес Владимиру вновь его анкету, он, внимательно перечитав, с удивлением сказал: «Ну надо же, и добавить нечего. Неужели я так законсервировался?» Правда, со времени заполнения анкеты прошло всего восемь лет, срок небольшой, но для Высоцкого — значительный. Ведь у него время было концентрированнее, чем у многих других: он за день делал то, что другим за год не удается...
Спасибо, что прочитали. Если вам понравилась статья, познакомьтесь с другими материалами канала: Каталог статей "Стихии Высоцкого".