Непримиримыми врагами советской власти стали атаман Канарев с ближайшими помощниками Сычевым и Лавровым. На Ставрополье, Кубани, Дагестане лидер служил прообразом Махно с единственной разницей, не столь великим отрядом. Валентин Канарев, мужчина представительного вида, с властным голосом, своенравным сердцем, и с солидным военным опытом, демонстрировавшим собою образец казачьего атамана. Слов нет, непререкаемым был авторитет темно русого есаула в стане сообщников. Во всех начинаниях последнее слово принадлежало ему, заслуженному белому офицеру. Идейный вдохновитель и разработчик акций, операций, налетов и вылазок ходил в галифе с болтавшимся на поясе вороненым маузером. Уместно сказать, что отменно владел он и шашкой, при случае распуская жертву до пояса, вроде как в сухое полено тяжелый колун вонзал. Дисциплина в отряде держалась на справедливости, но больше все-таки она основывалась на страхе, что и удлиняло устойчивость жизни размножившегося осиного гнезда. Беспощадно наказывал главарь нарушителей установленных порядков, о чем хорошо знали все члены шайки. Не страдал Канарев словоблудием, не видел необходимости зря раскрывать рот для колебания воздуха. Говорил по существу, сухо, резко, но мысль излагал круто и доходчиво. Взгляда лидера или его слова хватало, чтобы в голову подчиненного головореза вернулась ясность мысли для выполнения полученного приказа.
Имела свора мстителей и свой политический окрас, чья идейная платформа сводилась к откровенно смутному анархизму. Люди, именовавшие себя "бойцами трудового народа", коммунистов не признавали, однако генералы им тоже претили и были не по сердцу.