Мои друзья вспоминают школьные годы с умилением. Встреча выпускников, веселые истории на уроках и на экскурсиях... А я вспоминаю, как меня травили в 8-м классе. Насмешки, обидные прозвища, угрозы, испорченные вещи. Драку, которую девочки затеяли, решив разобраться «по-взрослому». Помню, как я впервые поняла, что никому из преподавателей и школьной администрации не заметны и не интересны наши маленькие драмы. Я оказалась один на один с разъярённой толпой. И хотя история увенчалась хэппи-эндом в духе того времени, через 20 лет мне пришлось вновь встретиться лицом к лицу с былыми страхами, когда травить начали уже мою дочь.
Казалось, опыт травли, пережитой в детстве, должен был помочь мне сразу заметить признаки того, что это происходит с моим ребёнком. Увы, я совершила почти все ошибки, которые можно допустить в такой ситуации.
Долго не понимала, что с ребёнком что-то неладно
После развода с Настиным отцом мы переехали из Москвы в мой родной город. Первого сентября дочка пошла в новую школу. Поначалу всё было нормально, но спустя несколько месяцев я заметила, что дочь замкнулась в себе, стала угрюмой и молчаливой. Я была уверена, что она переживает из-за развода. На вопрос «у тебя проблемы в школе?» Настя каждый раз отвечала отрицательно. А потом как-то пришла домой в грязной и порванной одежде. После долгих расспросов созналась: её травят в новом классе как «зазнавшуюся москвичку».
Дети могут до последнего скрывать, что их травят сверстники. Эта скрытность не всегда связана с отсутствием доверительных отношений в семье: часто ребёнок молчит, чтобы не расстраивать родителей, а также из-за ложного чувства вины или стыда.
Верила, что жертвами травли становятся только «белые вороны»
Я была классической мишенью буллинга: хорошо училась («заучка»), страдала близорукостью («очкарик») и лёгкой формой социофобии («дикарка»). Настя, напротив, была популярна среди сверстников и легко находила друзей. В старой школе она считалась заводилой и неформальным лидером. Поэтому я не могла поверить, что дочка – красивая, весёлая и общительная, – в одночасье превратилась в изгоя.
По статистике, каждый второй школьник сталкивается с буллингом - психологическим или физическим насилием, при этом, 15% предпочтут никому об этом не рассказывать.
Как правило, травят детей, которые чем-то отличаются от других. Впрочем, причин как таковых может и не быть: дисфункциональной группе требуется изгой, против которого приятно дружить, поэтому она обязательно назначит кого-нибудь на эту роль. Жертвой может стать кто угодно. В том числе, популярный подросток, бывший агрессор или педагог.
Забыла, что рыба гниёт с головы
После разговора с Настей я на следующий же день встретилась с их классной руководительницей. И услышала знакомую песню: «Ну, во-первых, вы преувеличиваете. Во-вторых, может, ваша дочь сама виновата? Почему травят только её одну?». Я поняла, что классная руководительница сознательно не замечает происходящего. Следующей ступенью была школьная администрация.
Директор школы внимательно меня выслушала и пообещала принять меры. Мы ждали, но травля лишь набирала обороты. Когда все тетради и учебники «крысы и стукачки» залили краской, безнадёжно испортив и школьные принадлежности, и сумку, я вновь пошла к директору. Та опять внимательно меня выслушала... и предложила перевести дочь в другую школу.
Травля невозможна без молчаливой поддержки или равнодушия со стороны школьной администрации и педагогов, которые непосредственно работают с классом. Буллинг – это «акне» на лице школы. Причина его появления – во внутреннем нездоровье и разбалансированном состоянии всей системы.
Считала перевод в другую школу бегством
Школа, в которой училась Настя, считалась одной из самых престижных в городе. Мне стоило большого труда устроить её туда, поэтому решение о переводе казалось личным поражением. Я решила действовать:
- собирать доказательства (скриншоты, испорченные вещи, голосовые сообщения с угрозами) того, что дочка систематически подвергается издевательствам;
- написать заявление в вышестоящие инстанции, подкрепив слова доказательствами.
Копию заявления я передала в администрацию школы. И, как писал Аверченко, всё заверте… Уже на следующий день с классом начал работать школьный психолог. С двумя одноклассницами Насти – инициаторами травли – была проведена отдельная беседа с участием инспектора по делам несовершеннолетних. Деньги за испорченные вещи нам вернули родители этих девочек. Активных участников буллинга оперативно «развели» по разным классам, но мне уже было всё равно. Я решила, что нужно немедленно перевести дочку на онлайн-обучение – и это никакое не бегство, а забота о Настиной безопасности и её счастливом будущем.
Нередко «долгоиграющий» буллинг можно закончить за один день – достаточно разрушить иллюзию безнаказанности. Именно так и произошло в обоих случаях. 20 лет назад буллинг остановили мальчики из старших классов: хватило короткой беседы, чтобы травля перестала казаться агрессорам хорошей идеей. Сейчас можно и нужно действовать через официальные каналы: администрацию школы, а если школа не реагирует, то через Управление образования, Роспотребнадзор, уполномоченных по правам ребёнка на местах и т.д.
Если и это не помогает – не упорствуйте: психологические травмы, связанные с пережитой в детстве травлей, можно лечить всю оставшуюся жизнь. Прекрасная альтернатива традиционному обучению – онлайн-школа. Мы уже полгода учимся в Онлайн-школе №1 и очень довольны:
- больше внимания со стороны преподавателей, чем в любой, переполненной сверх меры, средней школе;
- высокое качество обучения - каждому ребенку уделяют внимание и с уважением дают "обратную связь";
- больше возможностей для обучения и развития - Настя стала учиться с большим удовольствием и интересоваться предметами не только в рамках школьной программы, но и читает "внеклассную" литературу;
- общение с детьми из разных стран мира - я переживала, что не с кем будет общаться, но Скайп творит чудеса: у Насти появились подруги, с которыми ей интересно, и планы поездить по миру - в гости :)
И полная психологическая безопасность: онлайн-школа – единственное учебное заведение, в котором буллинг невозможен в принципе.