Штаб

Кто-то сидел, прижавшись спиной к стене окопа, кто-то пытался хоть что-то разглядеть в темноте, которая разделяла наши и немецкие позиции.
- Тебя чего Татарином кличут, фамилия то русская? – я повернулся к соседу справа.
- Лицом вышел, ещё в детстве прозвище прицепилось. И ведь, товарищ командир, куда не приеду, везде так назовут. Сначала обижался, дрался, а потом привык, да и в школе учитель говорил, что все люди на земле одинаковы, кто ты по национальности не имеет разницы, главное быть человеком.
- Правильно твой учитель говорил, всё так и есть. Микола вон украинец, Борис белорус, а этот, как его, ну Семён который – таджик.
Семёном его нарекли на наш лад, никто его имя выговорить не мог, а фамилию так вообще. Случай был, солдаты на кисет махорки поспорили, кто без запинки скажет, в общем, тот кисет Семёну и достался, все проспорили.
- Тихо, разведка идёт.
Чуть слышное шуршание перед нашим окопом выдало приближение людей, надеюсь там, на немецкой стороне, они осторожнее двигаются!
- Товарищ лейтенант, метров шестьсот до «колючки», а там пятьдесят до траншеи. Справа и слева пулемётчики, десяток солдат между ними. Часок ещё подождать, половина в землянки уйдёт, тогда и пойдём, я место приглядел, как приведение пройдёте, а мы своё дело сделаем.
Не доверять разведчику оснований не было, значит ждём.

За сутки до этой ночи состоялся разговор в командирском блиндаже.
- Задача трудная, но выполнить её надо! – командир переминался с ноги на ногу, говорить он был не мастак, долго подбирал слова, - Всё под разведку сделаете, они своё задание выполнят, а вы дальше, своё выполнять. Задумавшись, командир посмотрел на своего помощника, тот как будто понял приказ:
- Есть сведения, что в этом селе сошлись три отступающие немецкие части, штаб у них в одном доме, а значит вся их бухгалтерия в одном месте, понимаешь?
Начальник штаба до войны был бухгалтером, несмотря на свой грозный вид и звание капитана он до сих пор говорил на своём языке.
- Понимаю, а мы здесь причём?
- А притом, что организуем вместе с разведчиками вылазку, они вас под прикрытием своего задания проведут через немецкие траншеи, устроят там заварушку, хорошо если «языка» возьмут, под тот шумок вы и пройдёте. Перейдя линию фронта, найдёте штаб и там, дебит-кредит, затаитесь. Понимаешь? Затаиться, никак себя не обнаруживать пока не начнётся наша атака. А вот как мы начнём, засуетятся немцы, первым делом ту саму бухгалтерию попытаются вывезти, тут ваш выход. Так, кажется, в театрах говорят, нужно бумаги штабные захватить, офицеров штабных, повезёт так и командование спеленать. Вы та самая неожиданность для немцев. Ракетницей сигнал дадите, место своё покажите, помощь вам будет, не думаю, что они так просто отдадут своё. Ясно?
«Простая» со слов командира задача выглядела не такой уж простой! Сколько там немцев, сколько их останется на оборону своих документов и самого штаба?! Но я военный человек, старший лейтенант, командир взвода, а значит, получив приказ, обязан его выполнить.
- Ясно.

Старший разведчиков подал знак, значит пора. Ползком продвигались в сторону немцев, пока было тихо. Изредка взлетающие осветительные ракеты, заставляли нас опускать лицо в сырую землю, два, три раза и можно было этого не делать, всё лицо в грязи. Проползая по одному в подготовленный разведчиками лаз в колючей проволоке, все старались вести себя как можно тише. Ранее мы оставили котелки, фляжки, вещмешки в своей землянке, шли налегке, всё в карманах. Уже был виден бруствер немецкого окопа, я в первый раз был так к нему близок, нет, конечно, в атаке я через него даже перепрыгивал, но вот так, в тишине видеть его не приходилось. Двое фашистов стояли возле амбразуры, кое-как сложенные брёвна образовывали что-то вроде ДОТа, это забота разведчиков, теперь успех операции от них зависит. Умели они бесшумно двигаться, я даже не заметил, как они туда проникли, только лиц немцев больше не видел, кто-то махнул рукой. Не останавливаясь, мы спустились в траншею и сразу же на выход, ползём дальше, в неизвестность. Остановились лишь на краю редкого леса, тёмные силуэты домов обозначали деревню, света нет, опасаются враги.
- Бери Семёна, сползайте, посмотрите что там, да как.
Татарин кивнул, Семен, как ждал, тут же двинулся за провожатым. Потянулись минуты, а затем и часы ожидания, одно радовало, в деревне тишина, а значит, мои себя не обнаружили. Два часа пятьдесят минут, столько времени прошло с ухода разведчиков, тревожно я смотрел за стрелкой часов отсчитывающей время.
- Есть, нашли штаб, - переводя дыхание, Татарин спешил с докладом, - там охрана человек десять, а рядом в доме солдаты, не спят, часто курить выходят. Семён сказал, что много их там - Татарин улыбнулся, кивая на напарника.
- Может, пятнадцать будет, а если спящие есть, то больше.

Разведчики сходили не зря, со слов Татарина он присмотрел место для засады. Развалины то ли склада, то ли амбара, толстые брёвна разворотило вдоль всей дороги, есть где укрыться всему нашему подразделению. Ещё не начало светать, как мы уже были на месте. Далековато конечно от штаба, даже немецкие часовые стояли от нас в пятидесяти метрах, но зато здесь можно было спокойно дождаться атаки наших войск. Только начало светать, как со стороны наших позиций донеслось: «Бум, бум», началось, кажется. Все приготовились, и не зря. Наученные нашими атаками немцы быстро засуетились, видно было офицера, который командовал солдатами, даже выставил дополнительные посты, что для нас было плохо. Загудели моторы, к дому, где был штаб, подъехало два легковых автомобиля, но никто к ним не выходил, что ж, это даже лучше, пусть там сидят. Не вышло, тараканы стали выползать. Вышел немецкий офицер в добротной шинели, на его плечи что-то было накину-то, наверное, чтобы погоны скрыть, но и Татарин был глазастым:
- Генерал, не меньше, видал такой покрой.
Только хотел остановить словоохотливого бойца, как теперь для нас случилась неожиданность. К дому подъехали мотоциклисты, аж пять штук, и открытый грузовик с солдатами.
- А теперь чего скажешь?! - я обдумывал свои действия.
- А просто скажу, надо отбить мотоциклистов от машин. Грузовик гранатами закидать.
- Давай вдоль завала, как колодец проедут, бей по мотоциклам. Смирнов, где ты? А, здесь, грузовик твой, патроны не тратьте, гранатами забросайте, но только когда по мотоциклам ударят, понятно?

Вроде все готовы, а немцы стоят, урчат моторы мотоциклов, грузовика и легковых машин. Я видел, как немецкие солдаты погрузили во вторую легковушку холщовые мешки, понял, что там документы, собрались, значит, все в одном месте! Чего стоят? Нервно покусывая губу, слушал звуки боя, неужели всё напрасно, неужели останутся, не испугаются нашего наступления?! Тот немец, на плечи которого накинули прикрывающую погоны материю, прислушивался к звукам боя. Когда уже даже до нас донеслось новое «Ура» наступающих советских солдат, он всё-таки отдал приказ об отъезде. Солдаты с готовностью заняли свои места в машинах, несколько офицеров разместилось в колясках мотоциклов, поехала колонна. Держа на мушке своего автомата первую легковую машину, ту в которой находился «генерал», я считал минуты, даже нет, отсчитывал секунды до начала боя. Терпение! Главное сейчас терпение, ребята не подведут, вон, уже почти к колодцу подъехали. Несколько автоматных очередей «срезали» водителей мотоциклов, генеральский водитель резко нажал на тормоз, мне показалось, что успели открыться двери машины, но тут раздались разрывы гранат под и возле грузовика с солдатами, он вспыхнул, спасшихся добивали из стрелкового оружия. Успевшие выскочить из легковых машин офицеры пытались укрыться за отвалом дороги, «генерала» видно не было.

Бой шёл на протяжении большого расстояния, фашисты яростно огрызались из всех видов оружия, видимо поняв, что мы хотим захватить их живыми, не боясь, высовывались из укрытий, в конце концов, мне это надоело, я отдал приказ не трогать офицеров, остальных уничтожать. Со стороны села грохот тяжёлой техники, на полном ходу к нам приближался немецкий бронетранспортёр, солдаты в нем, не дожидаясь, когда будут к нам ближе, вели автоматный и пулемётный огонь. Один из моих бойцов выскочил на дорогу, замахнулся, пытался бросить противотанковую гранату, упал сражённый очередью, вот уже второй спешить закончить дело, удалось, прямо под передним колесом раздался сильный взрыв. Бронетранспортёр развернуло поперёк дороги, немного остановившись, он, перевернулся, давя под собой солдат. Я сделал выстрел из ракетницы, обозначил наше местонахождение, нужна была помощь, да и под свои же снаряды попасть не хотелось. Заметил, как немцы сгруппировались за легковыми машинами, своим же генералом или кто он там, прикрываются! Нужна была атака, а то в пылу боя постреляем все тех, кто нам нужен, да и документы могли попытаться уничтожить. Приподнявшись, осмотрел место боя, окрикнув тех, кто меня мог слышать, поднялся во весь рост, ведя на ходу огонь из автомата, старался как можно быстрее приблизиться к машинам.

Я слышал свой голос, я кричал «Ура», чьи-то руки насильно прижимали меня к земле, стараясь побороть сопротивление, я пытался встать.
- Тихо, тихо, командир, кончился бой, взяли мы всех кто живой остался, генерал мёртвый.
- Как мёртвый, кто его убил, кто нарушил приказ?!
- Сам он, пистолет возле него нашли, в голову себе стрельнул.
Только сейчас я понял, что держал меня Татарин, возле него сидел Семен, держа глупую улыбку на лице, оба с перевязанными головами.
- Со мной что, не помню ничего?
- Две пули в грудь, сейчас машина придёт, вас и других раненых в госпиталь повезут, ротный только что был, награды всем обещал.
- Со взводом что?
- Пока не знаю, раненых много, отчаянно фриц бился.

Почти два месяца пробыл в госпитале, слышал разговор врачей о себе. С их слов каждая моя пуля могла стать смертельной уйди она чуть в сторону, повезло. С таким везением прошёл дорогой войны почти до самого её завершения, то есть до нашей Победы. Уже на немецкой земле поймал свою последнюю пулю, сильно лёгкое она повредила, отправили меня домой, там было много работы, нужно восстановить то, что война разрушила.