В начале апреля 1538 года Елена Глинская умерла. Да, такое случается, люди иногда умирают. Однако её смерть была по-настоящему внезапной. По всей Москве пошли слухи об отравлении - княгине всё же было меньше тридцати лет! В польской "Хорографии" и у Сигизмунда Гербейштейна об отравлении говорится в открытую, а на саму Глинскую возводится вина за смерть Михаила Глинского, Юрия Дмитровского и Андрея Старицкого. Мол, поплатилась княгиня-мать за свои прегрешения, так ей и надо.
И действительно, смерть Глинской была выгодна многим. И недовольным усилением рода Оболенских в лице фаворита, и просто поавшим под раздачу во время кризиса. Кроме того, смерть дядьёв Ивана IV решила исход местнической борьбы за московский престол. Необходимость в Глинской как верховном арбитре отпала. Условий и причин для боярского заговора было достаточно, однако бесспорных (!) доказательств отравления Елены историки не нашли, даже с чучетом экспертиз на яды имени Герасимова. А потому всё это остаётся лишь в поле теорий и гипотез.
Еще не успело тело Глинской остыть, как бывший фаворит княгини был схвачен и посажен в железа. Иван и Василий Шуйские при поддержке части московского боярства провели широкую амнистию и устроили реабилитацию всех погибших в правление Елены. Из тюрьмы вышли Андрей Шуйский, Иван Бельский и бояре Андрея Старицкого. Сын же князя Андрея - Владимир - вместе с матерью остались сидеть в тюрьме - их владениями уже завладели другие бояре (в том числе сами Шуйские, ага).
Первые несколько месяцев после смерти Глинской боярство сохраняло определенную монолитность. Все пытались решить последствия правления Елены, освободить родственников, распределить земли и обратить ситуацию в свою пользу. Список приближенных к престолу бояр пополнился представителями Шуйских, Бельских, Глинских и Воронцовых, а вакантное место опекуна великого князя занял уже упомянутый Василий Шуйский.
В отечественной историографии этот период часто так и называется - "боярское правление Шуйских". Но, как мы уже поняли, часто название не отражает своей сути. И несмотря на то, что один из Шуйских занял место "регента" - правлением технически все еще занимался великий князь. И отсутствие реальных прав у Шуйских на обладание властью потребовало... очень срочной свадьбы. Перво-наперво Василий Шуйский женится на двоюродной сестре Ивана IV, связывая себя с великокняжеским домом. Но даже при этом полного контроля над боярской иерархией он не получил. Слабоват был авторитет. Среди придворных начинается "рознь" и "потеря управы". При этом общегосударственного кризиса структур всё еще не случается - приказы и система поручений работают сами по себе.
Первый открытый конфликт при новом временщике разразился в конце апреля 1538 года между Шуйскими и Иваном Федоровичем Бельским. Повод спора был довольно типичным для того периода - Бельский пытался продвинуть по карьерной лестнице своих людей и усилить свои позиции за их счет. В этом конфликте Иван Федоровича поддержали митрополит Даниил и влиятельный дьяк Федор Мишурин. И если первого от расправы спас церковный сан, то второго провели нагишом по Москве и отсекли голову на страх и потеху (что вероятнее) толпе. Бельский снова был посажен в тюрьму, а прочие его сторонники разосланы по уездам.
Триумф, однако, не был долгосрочным. Василий Шуйский недолго наслаждался падением своего основного конкурента и умер в октябре того же года. Бразды правления и опекунства перешли к его брату Ивану.
Вскоре с митрополичьей кафедры был низложен и митрополит Даниил. Пишут, конечно, что он и сам по себе был человек не очень, а потому отрекся сам, однако официальное отречение произошло "задним числом" лишь в марте. А на его место уже в феврале был избран куда более лояльный (как тогда казалось Шуйскому) Иоасаф.
Именно об Иване Шуйском упоминал Иван IV в своих посланиях к князю Курбскому и именно он, по всей видимости, нанёс юному князю наибольшую обиду. Однако в целом Иван действовал как очередной временщик, стараясь повторить успех Елены Глинской на поприще "рулёжки" боярскими группировками. Даже самозванный титул - "наместник московский" - он взял для повышения своего статуса во внутренней иерархии.
Несмотря на то, что институциональных основ у "правления" братьев Шуйских не было, они смогли сформировать лояльную им Боярскую Думу и отстранить от власти большинство конкурирующих кланов. К началу 1539 года из 13 членов Думы двое были в опале, трое были членами клана Шуйских, ещё двое открыто поддерживали их, двое стояли в нейтралитете и лишь четыре человека находились в явной оппозиции. Также сеть союзников Шуйских расширялась за счет династических браков, укрепляя их положение в местнической системе.
Логично предположить, что прочие бояре спокойно наблюдать за усилением Шуйских просто не стали бы, однако... они спокойно наблюдали. Посадка Бельского на некоторое время успокоила потенциальных бунтовщиков и прочие семейства занимались тем же самым, что и Шуйские - укреплением своих связей и позиций. Так многие важные места при дворе занимали представители семей-конкурентов, тот же чин конюшего принадлежал Ивану Челяднинову, родственнику князей Оболенских и Бельских.
Смерть Елены Глинской обозначила новый виток местнической борьбы. Однако если раньше московские бояре опасались конкуренции со стороны родственников князя и их слуг, то теперь, после смерти княгини, они могли позволить себе спокойно ругаться меж собой. Превратности местнической борьбы кланов и нестабильность положения большинства фамилий демонстрирует регулярность боярских назначений, сделанных в эти годы. И если в правление Глинской было сделано всего 12 пожалований, да и то половин из них историки ставят под сомнение, то в промежуток с 1539 по 1542 год - это уже 42 подтвержденных факта.
Структура боярской иерархии была нестабильна, а Иван Шуйский не смог обеспечить себе полной поддержки при дворе, что и станет причиной его опалы в июле 1540 года. Однако об этом, как и вспышке боярского насилия, мы поговорим уже в следующий раз.
Автор - Илья Агафонов