Красная Пахра всегда считалась местом не простым - знаменитость на знаменитости. Тут тебе и писательские дачи, и Академии наук, и Миронов, и Рязанов, и Зыкина. По сравнению со всей этой звездностью "министерские казенные дачи", о которых вспоминает читательница «Московских историй» Рина Киселева, меркнут. Но не для тех, кто там жил.
В Красной Пахре были дачи от Министерства заготовок, точнее, от Министерства хлебопродуктов, они базировались на Чистых прудах. Каждый год бабушка писала заявление на лето, платились какие-то небольшие деньги, и мы отдыхали в поселке Минзаг. Там стояли обычные деревянные домики, но газ был центральный, и канализация. Позже на всем этом, снеся наши коробочки, поставили безвкусные особняки за десятки миллионов и окрестили наше место «стародачным».
Помню, как мы, детьми, смотрели за игрой в канасту наших бабушек. Столы были круглые, буфеты — деревянные. И каждую пятницу автобус, идущий с Чистых прудов, от министерства, привозил к нам маму.
Как было здорово на пахорском пляже, маленьком, но уютном. У меня сохранились фото даже прапрабабушки, сидящей под грибком на возвышенности, и молодых бабушки и деда, и мама - совсем юная красавица. Все те, кто нашел упокоение на Преображенском кладбище.
Наши маленькие деревянные домики, окружённые корабельными соснами, снесли, подход к реке Пахре закрыли двухметровыми заборами, река зацвела, пляж зарос борщевником (так у нас борщевик называли).
Что осталось? Грусть по Пахре и двушка родителей, в которую не могу зайти второй год. Так она и стоит одна, уверена, что ночью в ней слышится смех безвременной ушедших, они снова собираются на маленькой кухне, пьют «Три топора», беседуют, обсуждают новинки самиздата и радуются жизни.
Старые дачи. Шереметьево: "Засыпаю и слышу, как греются турбины, стёкла в рамах дрожат. Моему восторгу нет предела", Домодедово: "Пахнущий сосновым дымком чай из самовара казался вкуснее варенья и конфет", Серебряный бор: "Я ставила на крышу кресло, и мы с собакой читали".
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru