Думаю в нашей стране нет такого человека, заставшего в сознательном возрасте 1990-е и не слышавшего этот хит 1993 года в исполнении Валерия Меладце. Живенькая мелодия, запоминающийся припев, слыша который испытываешь гордость за "наших моряков", погулявших на Занзибаре.
Для меня имя Либмо до сегодняшнего дня ассоциировалось только с жаркой Африкой, так как созвучно с Лимпопо, Симбой и с другими подобными именами. И вот, читаю я книгу 1845 года издания под названием "Торговля в Прериях," Дж. Грэгга, который водил по диким американским степям торговые караваны из Миссури в Сан-Фе и натыкаюсь на информацию. касающуюся похоронных традиций Северной Мексики.
Согласно народным верованиям, дети, которые не были крещены, обречены на своеобразное, беспросветное существование в мире духов. это состояние называется Лимбо. Там они остаются навсегда, не подвергаясь ни наказанию, ни наслаждаясь счастьем. С другой стороны, крещеные младенцы, считающиеся безгрешными, должны сразу же обрести райские радости. Поэтому умершего ребенка называют Ангелито (маленьким ангелочком), и его хоронят с радостью и весельем вместо печали и плача.
Он ярко украшен причудливыми нарядами и украшениями из мишуры и цветов. Его кладут на небольшие носилки, которые до могилы несут четверо детей, одетые настолько ярко, насколько позволяют обстоятельства. И все это в сопровождении музыкантов, играющих на инструментах и исполняющих мелодии фанданго, а маленькая процессия - не что иное, как демонстрация ликования и веселья.
В католицизме Лимбо (от лат. limbus - край, рубеж, граница) это место куда попадают души умерших, которые не заслужили адовых мук, но не могут попасть в рай по независящим от них причинам, первый круг ада согласно Данте. В сети пишут, что традиция праздновать, а не скорбеть, во время похорон ребенка пришла в Испанию, а потом и в Латинскую Америку, во времена, когда 3/4 Пиренейского п-ва были под властью арабов из Северной Африки.
В те времена в Мексике, где церковная власть часто подменяла собой светскую, обязательная плата (иначе отлучение от церкви) за крещение и погребение часто останавливала бедных людей от женитьбы, как в наше время останавливает уборщицу от ипотеки. Бедные крестьяне говорили:
Если я женюсь, моя семья должна будет ходить нагой, чтобы я мог крестить своих детей, а если кто-то из них умрет, мы должны будем морить себя голодом, чтобы оплатить похороны.
Правда плата за крещение была не такая уж непомерная, но все равно оставляла в бюджете простого мексиканца большую дыру. Хотя по обычаю крещение часто оплачивал падрино (папашка, т.е. крестный) или спонсор. Однако, затраты на погребение были неописуемо дороги, почти такими же, как затраты на свадьбу и варьировались в зависимости от возраста и обстоятельств смерти умершего.
Грэгг вспоминал, как один его служащий в Чиуауа на коленях умолял одолжить ему 40 американских долларов (несколько месячных зарплат), чтобы оплатить похороны своей матери. В другом случае американца умоляла женщина из Санта-Фе, чтобы он дал немного лекарств для ее больного ребенка. Женщина не переживала умрет ли ее ангелито, так как он сразу попадет в рай, а за то. что в результате похорон она окажется на улице, переписав свое имущество на церковь в счет похорон.
Выхода из ситуации было два, либо жить с позором ереси, а значит стать изгоем, либо принести поздней ночью тельце умершего ребенка к церковной ограде. По закону священник был обязан безвозмездно провести обряд погребения, но горе было тем родителям, которых бы заподозрили в покушении на законный гешефт церкви.