Ранее здесь же я опубликовал перевод работы Dominik Wujastyk “Некоторые йога-сутры, не поддающиеся толкованию, и их буддийское происхождение”. Работа достаточно объемная. Здесь я поясню ее “на пальцах”, а также для сравнения приведу мнения российских ученых.
Во-первых, Доминик дает обзор научных комментариев 20-го века и показывает, что, начиная с Эмиля Сенара (1900), переводчики обращали внимание на сходство йога-сутр и ранней буддийской литературы на буддийском гибридном санскрите, пали и пракрите.
Элиаде (1938) считал, что буддизм имел брахманизм в своей основе, и Доминик дает ссылку на исследования, которые полностью опровергли эту точку зрения.
Рудой и Островская в своей “Классической йоге” (1992), а также Степанянц в Энциклопедии индийской философии (2009) пишут, что йога Патанджали вышла из буддизма в районе 4 века нашей эры. Они ссылаются на Вудза (1914):
Его позиция основана на сравнительных историко-философских исследованиях проблематики санкхья-йоги, той контраргументации, которую разрабатывала эта школа в идейном противостоянии буддизму.
В общем, не очень убедительно.
Доминик доказывает то же самое, используя лингвистический анализ источников, Йога-сутр и Абхидхармакоши (Энциклопедия Абхидхармы, Васубандху, 4 век н. э.), убедительно и окончательно.
Первая сутра в работе: 1.11
anubhūtaviṣay-ā-sam-pra-moṣ-aḥ smṛtiḥ
Начиная с Вачаспати Мишры (10-й век), и классические, и западные комментаторы переводят ее как “память – это неприсвоение пережитого чувственного опыта”, опираясь на указатель Бхимасены (4 век до н.э.), где есть корень muṣ – красть.
Дело в том, что эти переводчики не читали Сравнительный словарь Тернера (1962), где есть корень mṛṣ, "забывать", от которого в буддийском пали и санскрите образуются слова вроде pa-mus-sati. Таким образом, на языке буддистов эта сутра значит:
Память есть не-забывание осознанных элементов чувственного опыта.
Рудой и Островская жгут: сутру 1.11 они переводят через “неприсвоение”, а карику 24.7 в Абхидхармакоше (том 2, smṛtir ālambanāsampramoṣa) – через “незабывание”. Вот и пойми столпов российского востоковедения.
Далее в работе Доминика: сутры 2.46 и 2.47
sthirasukham āsanam prayatnaśaithily-ānanta-samāpatti-bhyām
Комментатор 8-го века Шанкара пишет:
- Или это погружение (samāpanna) в бесконечность. Бесконечность как концепция (anata, англ. infinity) означает Всё (viśva); бесконечность как состояние (ānantya, англ. infinitude) означает факт пребывания бесконечным (anantabhāva). Слившись с этим, наполнив собой это, сознание (citta), упрочившись в пребывании Всем, осуществляет позу, то есть делает ее устойчивой.
Комментатор 10-го века Вачаспати Мишра пишет:
- Как альтернативу [расслаблению] сознание (citta) создает асану, сливаясь в медитации (samapanna) с Анантой, Царем змей, который поддерживает землю на тысяче своих очень надежных капюшонов.
Комментаторы по большей части повторяют за Мишрой. Анантадева, мыслитель восемнадцатого века, отметил, что его манускрипты содержали два разных прочтения этого текста:
- Ananta подразумевает медитацию на змее, в то время как ānantya подразумевает медитацию на пространстве (akasa).
Обратившись к буддистским первоисточникам, обнаруживаем:
- Термин ānantya используется для описания стадии буддистской медитации. Он встречается в Арияпариесана сутте, которая содержит самые ранние автобиографические воспоминания о поиске просветления Буддой и его первое учение о медитации.
- Термин samāpatti означает достижение этих состояний.
Мишра хотел убрать последние следы буддизма и он поменял в исходном тексте сутр закорючку. Таким образом медитация на бесконечности превратилась в змея Ананту/Шешу.
Рудой и Островская в этом случае солидарны с Домиником:
- Асана есть неподвижная и удобная [поза]. При прекращении усилия [или] сосредоточении на бесконечном...
Таким образом Доминик показал два пути искажения смыслов сутр: 1) по незнанию и 2) намеренно, а также демонстрирует, как культ традиции продлевает эти ошибки на тысячу лет.
Далее в работе Доминика: сутра 4.29
prasaṅkhyāne’py akusīdasya sarvathāvivekakhyāter dharmameghah samādhih
Перевод Вуястика и Мааса:
- Тот, кто не заинтересован даже в созерцании, кто во всех отношениях реализовал способность к проницательности, достигает dharmamegha samādhi.
Перевод Рудого и Островской:
- У того, кто не привязан и к высшему постижению, вследствие различения всегда [возникает] йогическое сосредоточение, [именуемое] «Облако дхармы».
Они же поясняют: “В санскритском тексте dharmamegha (облако дхармы) — высший тип йогического сосредоточения, вследствие которого обретается способность постоянного различающего постижения (vivekakhyati).”
НИКТО до сих пор не знал, что это за “облако дхармы”. Однако этот термин широко используется в буддизме махаяны как название высшей ступени просветления.
И вот Доминик нашел в буддийском тексте 2-го века до н.э. “Вопросы Милинды” (Милиндапаньха) развернутую метафору (Почтенный Нагасена, ты сказал, что следует взять пять качеств дождевого облака. Каковы эти пять качеств? - см. перевод Парибка). Это прохладный и умиротворяющий поток добродетели, который исходит от мудрого человека и дождем проливается на мир, гася пламя страстей, ненависти и заблуждений.
Определение возраста йога-сутр
Доминик и Ко считают, что сутры и комментарии Вьясы написаны вместе одними авторами. В сутре 3.13 Патанджали рассуждает:
Так, единица в позиции сотен [означает] сто, в позиции десяток — десять, а в позиции единиц — единицу.
Этот отрывок из Патанджали приводится как самое раннее однозначное определение письменной числовой позиционной нотации.
В Абхидхармакоше 5.26 Васубандху рассуждает:
Так же один фитилек (vartikā) в позиции единиц означает “один”, в позиции сотен означает “сотня”, а в позиции тысяч означает “тысяча”.
Для сравнения приведу также перевод Рудого и Островской:
Это подобно тому, как шарик (костяшка) [абакуса], передвинутый в позицию единиц, называется единицей, в позицию сотен — сотней, в позицию тысяч —тысячью.
Письменность пришла после фитильков, что также доказывает лингвистический анализ этих фраз в оригинале. Итого, время написания йога-сутр: аккурат после Абхидхармакоши, между 375 и 425 гг. н.э.
Заключение
Историки до сих пор не могут понять, почему буддизм исчез из Индии. В качестве объяснения приводилось множество социальных, религиозных и экономических соображений. Я полагаю, что в Патанджалайогашастре мы наблюдаем сознательное поглощение буддистских техник медитации и философских доктрин в ортодоксальную браминскую традицию. Текст представляет эти идеи, как принадлежащие древнему йогу-мудрецу Капиле. Текстово-исторический анализ во многих случаях убедительно доказывает, что Патанджали использовал буддистские источники. Тем не менее многие столетия назад йога как социально-религиозная сила в Индии утратила память о мире буддизма, которые окружал Патанджали и который тот впитал и переработал.
Кажется, что сутры Патанджалайогашастры говорят с нами сквозь столетия (разве что иногда слишком загадочно). Но это обманчивое впечатление. Они плод истории и культуры своего времени.
Некоторые сутры Патанджали можно понять, только приняв во внимание тот факт, что во время их написания фон индийской философской мысли формировал буддизм.
Создается впечатление, что некоторые из ранних комментаторов на санскрите, включая Вачаспати Мишру, не могли понять некоторые из сутр Патанджали именно потому, что потеряли связь с биддистской философией.
Современные переводчики, которые ограничивают свое поле комментаторской традицией браминов-мирян и новых аскетов, но не прибегают к буддистским источникам, не могут разгадать тайн Патанджалайогашастры.