Она сидела на полу возле ведра с водой и вытирала полотенцем лодыжку, как вдруг входная дверь с силой распахнулась, и в комнату вихрем ворвался Олег.
Он выхватил у Оли банку с пивом, жадно отхлебнул из горла и с шумом выдохнул.
- Ты сегодня набралась, подруга? Я ж предупреждал.
Оля промолчала. Олег заметил банку с перевернутой крышкой и внушительной каплей пива на боку.
- Скажи-ка, девица, чего это ты не дома, а тут сидишь. А ну, марш в постель, а то нам обоим плохо будет!
Оля, на этот раз ни слова не говоря, вырвалась из-под руки Олега и кинулась в свою комнату.
Мгновение, и на пороге возникла ее взъерошенная русая голова.
-- Мам, а Олег говорил, будто бы ты от меня устала и что-то еще говорил, - Олеся смотрела матери в глаза, причем таким взглядом, будто та должна была сейчас заткнуться.
Мама в ответ лишь тяжело вздохнула.
Олеся, свернувшись клубочком, лежала в постели.
Вообще-то она собиралась сейчас заплакать, но что-либо объяснять матери не хотелось. Она была немного обижена тем, что их семейная идиллия была нарушена. Она давно знала, что это место предназначено для Олега. Она привыкла считать родителей своими. А он ведь ушел.
Олег, вернувшись с работы, молча вымыл руки, поставил рядом со стулом пакет с бутербродами и уселся напротив Олеси.
- Я вчера от них ушел, - как-то монотонно, не поднимая глаз, сказал он.
Ну как ушел? Они тут же скандал устроили... А вообще-то он прав, - подумала Олеся. - Они уже надоели мне со своей любовью. Пора им на пенсию.
С кухни потянуло жареным луком и, запахло жареной картошкой. Олег, не дрогнув, выдержал взгляд Олеси и продолжал:
- Надоел мне их быт. Переезды, магазины... Если бы не ты и мама, я бы давно на пиво перешел и всяких малолеток снимал. Я мог бы снять одну-другую на вечер. Они были бы счастливы.
В это время за спиной Олеси раздался грохот падающего стула. Она вздрогнула и обернулась.
Дверь комнаты распахнулась, на пороге стоял Олег и, со злостью глядя на Олега, что- то выговаривал ему.