Тася, жена Сергея, ушла. Для него именно ушла, а не умерла. Мужчину не оставляло ощущение, что вот - вот и она вернётся. Войдёт - в родных веснушках, в каплях дождя на щеках. Поправит пышные, рыжие волосы и скажет:"Серёжка, я так соскучилась! Не пойму где была. Почему ты меня не искал?" И они заживут - Тася, Сергей и сынок их - Антоша так, будто и не было того страшного дня, когда ...
Летним вечером семья возвращалась домой с прогулки из парка. Сергей нёс уснувшего сына Антошу, а Тася вишню - целый пакет! Эти ягоды она обожала и сразу углядела бабульку ими торгующую на остановке. Первая вишня была недёшева, тем более такая крупная, тёмно-алая.
"Шоколадница! Чисто мёд. Сколь вешать?" - хвастливо спросила старушка. Тася сглотнула слюну, а Сергей шёпотом (из-за сына) сказал:"Да всё ведёрко. Сколько здесь - килограмма три?" "Пять. Втроём не заметите, как съедите,"- подтолкнула к покупке бабулька. "А давайте!" - Серёга подмигнул жене.
Не скупердяями ребята были, а просто в средствах временно стеснены: Тася "досиживала" отпуск декретный, а муж "колотился" на СТО с одним выходным в неделю. На "одеться, поесть" им бы хватило с лихвой, но супруги за год до рождения сына, оформили в ипотеку двухкомнатную квартиру. Это показалось им правильнее, чем годами отдавать деньги чужому дяде, снимая жильё.
"Ничего. Вдвоём работаем. За "приору" же выплатили," - бодрились супруги, не заостряя, что новый платёж больше раз в пять. Переехав, обставив квартиру тем, что имелось, пара обнаружила, что кое-кто из них в положении.
Тася, ощущала себя предательницей: вступая в брак, молодые люди договорились, что обзаведутся ребёнком лет через пять. Но просчиталась с "безопасными днями" молодая жена.
У Сергея ни на секунду не испортилось настроение:"Прорвёмся! Ну бриллиантовое колье подарю тебе не на следующую годовщину, а лет через ..ть. Не возражаешь?" И девять месяцев спустя у них появился замечательно рыжий парень - Антошка. Копия мамы. Вот поэтому вишня - шоколадница, в таком количестве, выглядела в глазах супругов роскошью.
Дома, осторожно раздели и уложили сына в кроватку. Тася расстроилась: "Заснул без ужина!" Сергей. погладив пухлую щёчку мальчика, успокоил: "Ничего, у него запас есть. Продержится!" Тася счастливо засмеялась:"Я в душ, а ты намой вишни - тазик! Это мой ужин сегодня." И ушла напевая. А Серёга отправился выполнять задание. Часы натикали девять часов. Впереди - целый воскресный вечер. Только их - Серёжи и Таси.
Жена вернулась в странной задумчивости. Взяла с блюда одну ягоду, покрутила и тоном удивления произнесла:"У меня в левой груди точно такая же вишенка. Раньше не замечала." Сергей дурашливо к ней потянулся:"Позвольте вас обследовать, милочка!" Но Тася, вернув вишню на блюдо, обняла себя руками крест-накрест и скрылась на кухне.
"Тась, ну ты что? Может это просто женское, приходящее,"- не веря в плохое говорил Сергей, а жена, не притронувшись к ягодам, ушла в комнату сына. Муж слышал, как она разбирает "дежурное" кресло- кровать и сердился: "До чего внушаемый народ - женщины. Потом самой же будет неловко!" Не стал навязываться. Посмотрел без настроения какой-то фильм, уминая сладкую вишню и заснул в одиночестве.
Две недели спустя, объявленный доктором диагноз, на практике показал, насколько хрупким может быть счастье. У Таси выявили запущенную стадию рака при которой уже невозможно вставать, а девушка чувствовала себя вполне сносно. Так, кружилась иногда голова, покалывало в левой груди. Лишний вес, упорно державшийся после родов, растаял без всяких усилий. Тася даже радовалась.
Беда, обнаружившись, пошла в наступленье стремительно. Спасения не нашлось и жена Сергея ушла, через несколько месяцев после операции. И даже любимые сын с мужем не удержали. Он как-то жил. Из дальнего, старого района города приехала мать, "бросив," по её недовольному выражению, новорожденную внучку. Алла Матвеевна всегда очень трепетно относилась к младшей дочери, а к сыну - холодно, говоря, что Сергей напоминает ей мужа-тирана от которого с трудом удалось избавиться.
Женщина не понимала зачем её вызвали: внук уже детсадовец, три года исполнилось. "Мама, он плачет в детском саду. Не ест, спать не ложится, Тасю зовёт. Психолог говорит, что потеря совпала с кризисом трёх лет. Потом будет полегче. Поводи Антошу на игровую терапию, в лягушатник-бассейн. Я бы нанял няню, но пока свободных денег нет,"- устало пояснял Сергей.
Мать была ему неприятна своим равнодушием даже к внуку, тем, что не приехала к Тасе на похороны, и совсем нехорошо отзывалась о его жене теперь: "Настасья твоя тёмная лошадка. Утверждала, что стала сиротой в 16 лет и, чтоб забыться, уехала из родного города. Ладно, может ради педучилища. Потом тебя окрутила. А что с квартирой, в которой она проживала с матерью? Не логично ли было её продать, а не влезать в долги ипотечные? Хотела я у неё еще перед свадебкой вашей выспросить, так ты не дал. А теперь - помоги, мама!"
Господи, ну какая связь?! Тася говорила, что она с мамой у тётки жила. И это объясняло почему личного жилья у неё нет. Сергея коробил тон матери, но было кое-что, теперь тревожащее. Незадолго до ухода, Тася, у которой уж и сил разговаривать не было, шептала что-то отрывисто:"Это меня Бог за предательство покарал, Серёжа. Нине обещала, что выучусь и заберу. Тебя встретила, прошлое зачеркнула. А вот оно как..."
Муж тогда это за бред принял. Или Тася тётку свою вспоминала, может тяжело больную? Скажем, перед отъездом в педучилище, пообещала её не бросать, вернуться, а сама ни разу не побывала в родном городке. Захотелось Сергею разобраться, понять - кто знает, вдруг это последняя, недоговорённая Тасей просьба была?
В конце-концов, городок всего в часе езды, в паспорте есть адрес прежней прописки жены. Сергей решил съездить, но матери ничего не сказал. Солгал, что требуется за запчастями смотаться, может дня на два-три. Алла Матвеевна, с кривенькой улыбкой сказала:"Командировка значит? Ну-ну." Утром он уехал, беспокоясь об Антошке.
Родной городок Таси оказался зелёным и уютным. Сергей представлял, как она росла здесь, бегала по узким улочкам солнечной, весёлой девчонкой. Именно такой он её знал, за это любил без памяти. Подъезжая к улице, указанной в паспорте Таси, мужчина вдруг спохватился: "Наверное, следует что-то на гостинец взять тётке. Ага, вот мини-рынок."
Торговые точки встречали изобилием. Купил пряников, треугольник сыра и подошёл к фруктовым рядам. "Девушка, взвесьте килограмм груш, пожалуйста,"- обратился Сергей к спине курившей продавщицы. Её рыжие волосы встревожили, а обернулась - чуть не упал. Перед ним стояла Настенька - Тася (так Серёжа жену называл). Хотя, рыжие между собой похожи - белая кожа, веснушки, янтарно-карие глаза. Тасенька до болезни смотрела весело, а эта хмуро-угрюмая.
Продавщица взвесила груши, подала сдачу. Сергей не уходил. "Что-то ещё?"- усмехнулась, и мужчина уловил диастему - щель между передними зубами девушки. Это слишком - у Таси была такая же. "Как вас зовут, скажите, пожалуйста,"- с заколотившимся сердцем спросил вдовец. "А чё - понравилась? У меня мужик есть, хозяин прилавка. Не рассчитывай, что на раз пойду,"- похабным тоном ответила девка. И он отошёл.
Потрясения продолжились, когда он вошёл в квартиру (дверь чуть ли не на распашку открыта), указанную в паспортных данных покойной жены. Двушка, до безобразия зас*атая. Дым коромыслом. Пьяный гудёж. Явно хозяйка, серьёзно выпивши, ему заорала:"Ты кто таков? Пропуск - бутылка!" Сидящие за столом морды заржали. А Сергей впился взглядом в неопрятную женщину, вернее в её растрёпанные, волосы - рыжие, едва тронутые сединой.
"Вы Нина?"- еле выговорил. "Нинка здесь давно не живёт. Дочери у меня - стервы. Сначала сбежала старшая - Настька, младшая в семнадцать лет с мужиком сошлась. Максудом зовут. При деньгах - торгует, а она мамульке пожрать не принесёт. Вот и корячься - рожай. А ты, случаем, не из отдела нравственности?"- и оглянулась на алкашей, ожидая одобрения "юмора."
"Нет. Я дверью ошибся. Не утруждайтесь меня провожать. Вот вам,"- от растерянности он сунул в руки бабе гостинец и пошёл вниз с гудящей колоколом головой. Квест раскрылся неожиданно быстро, будто Сергея вёл кто-то. Тася оставила дом из-за алкоголички матери. Шумно - опасные компании, наверняка и тогда не переводились.
Уехала, пообещав младшей сестрёнке, вернуться, чтобы забрать из домашнего ада. Сколько было тогда Нине? Лет тринадцать. Но предпочла забыть. Может решила - каждая сама за себя. Или боялась потерять его, Сергея, открыв из какой она семьи и какое обязательство на ней лежит. Осуждать он не мог: Тасенька родная, а эти ему никто.
Но отчего-то, хотя деньгами сорить совсем не следовало, снял номер в задрипанной гостинице. Сергей понял, что без разговора-откровения с Ниной (сестрой Таси) ему спокойствия не дождаться. Он купил шаурму и стаканчик кофе, съел в номере и упал в постель. И сразу в тревожный сон провалился.
Ему, после смерти впервые, приснилась жена. В изумрудного цвета платье, волосы перехвачены ободком в тон, изумительно рыжая и совершенно здоровая, она сияла нежной улыбкой, а на ресницах дрожали слёзы. "Отец небесный любит нас несомненно, но почему посылает столь тяжёлые испытания?"- с такой мыслю в голове Сергей пробудился. Рассветало. Принял душ, покурил на балконе (привычка вернулась после смерти жены). Очень хотелось кофе.
К мини-рынку подъехал к десяти часам, успев перекусить дрянным пирожком. Нина стояла за прилавком с опущенными плечами, а рядом жестикулировал какой-то джигит. Девушка кивала, не поднимая глаз. Сергей походил в отдалении, зашёл в крытую часть рынка. Вышел и вздохнул с облегчением: джигита не было. Приблизился, стараясь держаться естественно. Приметил у девушки на скуле свежий синяк. Видимо, Максуд был чрезмерно горячим парнем.
Нина, в которой бушевали скрываемые эмоции, вскинулась:"Чего тебе надо? Вокруг свои люди. Только дам знак - закопают." "Настю помнишь?" Нина дернулась, как от пощёчины. Не давая ей выплеснуться дурным словом, Сергей произнёс:"Она умерла. Онкология. Очень страдала." Из Нины, кажется, вышел воздух. На пойманную рыбу стала похожа Нина - открывала и закрывала рот, не издавая ни звука.
Потом набросала в пакет яблок, взвесила и прохрипела:"Заплати сколько-нибудь. Тут кругом глаза. Сегодня, в семь часов вечера, жди на пятом этаже, в подъезде той... Я у Максуда отпрошусь мамашку проведать - он это понимает." Сергей рассчитался. Ясно: алкоголичка живёт на третьем этаже пятиэтажки и Нина ни в коем случае не хочет с ней пересечься.
А ещё боится слежки ревнивого Максуда. Город-то - часа за два обойдёшь. Этим и объясняется почему Сергей настолько быстро об Нину споткнулся. Всё время до встречи он провёл в номере. Грыз сушки, запивая соком. Много курил. К нужному часу расплатился за гостеприимство - край, как следовало ехать домой. Сердце за Антошку ныло. Матери звонить не хотелось - всё равно нормально не ответит. И да, нужно её отправлять домой. Но как же Антон? "А вот увидим,"- сказал сам себе Сергей.
Минут сорок прошло, а Нина всё говорила и говорила. Как Тасю домогался один из ублюдков мамки - алкоголички. Как уезжая-сбегая, сестра плакала и обещала вернуться за младшей сестрой:
"Ниночка, пойми мне тебя некуда взять сейчас. Перетерпи. Выучусь, на работу устроюсь. Если тот гад приставать начнёт, напомни, что ты несовершеннолетняя и сразу заявишь. Старайся чаще ночевать у подруг. По выходным приезжать буду. Обещаю." Но не приезжала, не вернулась. Ни через год, ни через пять.
Нина еле закончила девять классов и бросила школу. Ночевала не у подруг, а у "Максудов." Не обижали и даже в кровать до 17 лет не тянули. Кормили, оставляли дома - квартиру прибрать да что-то нехитрое приготовить. Но потом нашёлся, конечно, так сказать, первый мужчина. Из южных. Ушла к нему на квартиру. С ним жилось хорошо - немолодой, но добрый ("Добрый тебя бы учиться отправил!"-хотелось выкрикнуть Сергею).
"А вот Максуд, как кипяток и с каждым месяцем всё круче и круче. Руки стал распускать. Может я ему надоела. Пропащая моя жизнь. Я даже Тасе завидую. Опять убежала раньше меня. Или... Как она жила до болезни? Да ты её муж!" - сообразила и в полный голос вскрикнула Нина. Она поняла, что Настя надеялась с себя грех снять и поэтому перед смертью мужу открылась. А если б здорова была - никогда бы о Нине не вспомнила.
Убежала бы прочь, но Сергей не пустил. Прижал к себе - хрупкую, рыжую девушку, бьющуюся в глухих рыданиях. Что-то говорил. И наконец, произнёс то, с чем шёл:"Нина, поедем со мной. Сейчас. У тебя документы с собой?" Оказалось, Максуд думает, что паспорт Нины утерян, а она его и свидетельство о рождении, прячет за подкладом сумки.
"А школьный аттестат?" "Да на кой он мне? Я его не получала," - пожала плечами Нина. "Может и к лучшему - давно бы потеряла. Ладно. Разберёмся потом. Ведь тебе ещё нужно будет выписаться." "Да выписана, с восемнадцати лет. Живу без прописки. Мать собиралась хату толкнуть и настояла, чтоб к жилью я никаким боком."
Сергей, сам весь на нервяке, кивнул: "Вот и славно. Сейчас же уезжаем, Нина. Машина моя за углом. Едем? Только не говори скабрезности. Я тебя в няни к племяннику, сыну Таси приглашаю. Тоскует Антошка. Раздышимся - примем решение о будущем. Специальность тебе нужна. Твёрдая почва под ногами. Прими, как получилось: поздновато, через меня, но своё обещание забрать тебя Тася выполнила."
... Нина с Сергеем не поженились, не стали любовниками. Антоша ни разу не оговорился в адрес тётки: "Мама!" И в своей квартире Серёжа, оформил сестре покойной жены временную прописку. Как обещал, выправили аттестат, девушка закончила школу парикмахерского искусства. Чтобы оплатить Нине учёбу, Серёга "приору" продал. Яркого таланта в девушке не открылось, но крепенькая "хорошистка," которой не опасно стрижку доверить, вполне получилась.
Следом Нину нашла судьба в виде молодого мужчины из далёкого городка Тарко - Сале. Это в Ямало-Ненецком округе, а не в Финляндии, как мне, темноте, казалось. Счастливым ветром Нину сдуло. Но всё-таки казалось странным, что Сергея не потянуло к Нине - копии покойной сестры.
Избравший гостевой брак с одной милой женщиной, и дорастивший сына Антошу до 12 лет, Серёжа ответил: "Не мог я Ниной увлечься. Похожесть сестёр мешала мне Нине Максуда "простить," как будто она - это Тася и мне изменила. По идиотски звучит, но именно так," - хмыкнул Сергей.
А не женится на "милой женщине," поскольку не желает мачеху Антону привести. Впрочем, с той стороны не особо и расстраиваются - деловая женщина, самодостаточная. Дочку растит и ежедневное мельканье мужа ей не надобно.
На момент нашего случайного знакомства, Серёжа к сорока годам подходил. К нему, уже в личную ремонтную мастерскую, притащили нашу машину, в которой чудом не разбился мой самый родной человек. Из автомобиля "всмятку" Сергей собрал продаваемую. Меня подбадривал: "Непоправима только смерть, Лина. А железку соберём." И рассказал свою историю для моего успокоения.
Благодарю за прочтение. Пишите, подписывайтесь. Голосуйте. Лина