⭐⭐⭐⭐⭐
(Рейтинг: 5 из 5)
Есть фортепианные трио канонического формата, в которых всё решает пианист и его лидерство непререкаемо. Есть обратная ситуация: фортепианные трио, где во главу угла поставлено равноправие участников, — такие ансамбли развалились бы при малейшей претензии на доминирование любого из музыкантов. И есть очень небольшой процент фортепианных трио (да и вообще любых функциональных объединений — хоть политических партий, хоть футбольных команд), где ведущая роль одного человека не замалчивается, но и не превращает его отношения с другими в отношения власти и подчинения, не оставляет лидеру безусловного права вето. Таково трио Дмитрия Илугдина. Его третий альбом — история личная, но рассказывают ее сразу все участники.
Случаен или осмыслен выбор названия коллектива — неизвестно. Но это название тонко намекает на упомянутую исключительность ситуации. Ilugdin Trio: для иностранца, незнакомого со спецификой русских имен, да и для россиянина, которому не встречалась эта фамилия (не самая распространенная), тут всё не так очевидно. Возможно, вместо фамилии они увидят в ключевом слове какой-то экзотический термин — по аналогии с Portico Quartet или Hilliard Ensemble. Это не умаление роли Илугдина как композитора и лидера, но и не демонстрация ложной скромности; «половинчатое» название состава словно добавляет теней и полутонов в общую картину, которую среднестатистический художник захотел бы написать ярко, прямолинейно, «красиво».
Илугдин же рисует свою картину сдержанно и умно. Давно пройден тот этап, когда музыкант торопится показать технику: у Илугдина он, пожалуй, пришелся на 2000-е, когда Дмитрий играл в составе «Арсенала» Алексея Козлова. Сегодня техника есть, она великолепна и стала естественным языком. Давно не надо доказывать ни себе, ни другим свою состоятельность как композитора, аранжировщика, знатока гармонии — всё это и так вросло в мышление за почти 25 лет профессионального сочинительства. В музыке, которой дает выход Илугдин, вообще не чувствуется расчета — холодной математики, которая характерна, например, для большинства популярных пианистов-неоклассиков.
В альбоме слышится полное отсутствие необходимости что-либо придумывать, обосновывать, анализировать. Вот где так важно неявное лидерство: Илугдин показывает материал контрабасисту Виктору Шестаку и барабанщику Петру Ившину, и вместе с ним, автором, они находят окончательное звучание не в анализе и обсуждении, а в совместной игре. Это и есть их джаз — способность настолько войти в тему, что трепетное сотворчество, в котором доля спонтанности не так уж велика, делается куда более ценным, чем умение накидать двадцать квадратов безбашенной импровизации по гармонической сетке.
Искренность музыки не только в том, что артист искренне ее исполняет, — это скорее дефолт, обязательное условие по умолчанию. Получается ли донести заложенную в пьесу идею до слушателя так, чтобы тот понял замысел, — вот что важно. «Caravan» Хуана Тизола позволяет это сделать за счет экзотических мелодических и гармонических решений, благодаря которым ты понимаешь: да, это про караван. «Naima» Джона Колтрейна рассказывает об отношении мужчины к женщине, и даже если ты считаешь, что надо было бы назвать пьесу «Анастасия», то всё равно поймешь, о чем говорит композитор. Илугдин и его партнеры уверенно берут эту планку искренности: слушателю не надо искать связь между тем, что он слышит, и тем, как это называется. В «Прелюдии No. 5», ближе к концу, внезапно выступают из общего звучания (уже вроде бы идущего на убыль и затухание) несколько толчков Ившина в бас-барабан и несколько ударов палочкой по ободу — и это как ускоренное сердцебиение человека, который вдруг что-то осознал и принял во всей полноте. Потом слово берет Виктор Шестак, но это не «соло на контрабасе», а несколько немногословных, рубленых фраз, которые длятся чуть ли не меньше, чем разбивающие их паузы. Единственная ассоциация, которая сразу приходит в голову, — это окончание длинного откровенного разговора: несколько мужчин, которые сидят где-то, черт его знает, на берегу озера, что ли, и смотрят на заходящее солнце. Они, по большому счету, уже всё обсудили. Один из них высказался. Второй молча глядит за горизонт и проходит через осознание. Третий решает напоследок сказать несколько коротких фраз, которые уже не требуют отклика — они просто ставят точку.
А после этого в сопровождающем альбом тексте читаешь: «Пьеса-разговор, беседа о жизни трех друзей». И всё сходится.
Илугдину удалось нащупать в этой работе, наверное, главное, с чем вообще имеет смысл работать музыканту, — правду. Он рассказывает о себе (именно такова концепция альбома), не стесняясь романтики и лирики, но и не делая их слащаво-привлекательными, не приукрашивая, не любуясь своим отражением. В его музыке есть уверенное спокойствие взрослого мужчины, который принимает в себе право видеть красоту и восхищаться ею, но сохраняет при этом силу (не требующую явной демонстрации), точность и технические навыки. «My Story» сопровождает спокойное, осмысленное принятие человеком того, что он находится в жизненном потоке среди других людей. Он готов и желает быть частью этого потока, не впадая ни в экстатическую истерику, ни в печаль, — и вместе с тем осознает свое право на индивидуальность, сохраняет способность откликнуться эмоционально на самые разные образы и события.
Илугдин выбирает собственный путь — гармоничный, интеллигентный, в чем-то даже аристократический, но не в смысле дистанцирования от остальных, а в смысле создания лишь по-настоящему качественных сущностей, за которые не стыдно перед самим собой. Тут нет резкости и категоричности — это цельное высказывание человека, который не собирается ни жестко ставить плечо, ни гордо задирать подбородок. Подтверждение тому — пьеса «Прирученное одиночество» (как пишет сам Дмитрий, «о зрелости и вечном стремлении к ней»), еще один гимн человеческой адекватности, осознанию полной и всеобъемлющей ответственности за самого себя. Это музыка о том, что в вечном кипении человеческого разума, который не может выбрать между реальной и гипотетически возможной жизнью, самое сложное — вовремя остановить себя, научиться осмысленно ценить то, что есть, и почувствовать сметающую всё на своем пути мощь собственной жизненной силы. Именно это слышится в конце композиции. Каждый из музыкантов заглядывает в себя, пробует грусть на вкус, а потом распрямляет спину, сбрасывает сомнения и заявляет в голос: да, это мое одиночество, да, в нем полно проблем, да, очень многое бы хотелось делать и видеть иначе — но вот же я, Человек, со всеми моими нюансами и спецификой, вот он я во весь рост.
И ему нечего возразить. Ты просто признаёшь его, а хорошо подумав, и к самому себе начинаешь относиться несколько иначе.
Этому альбому даже не надо ставить оценки: музыка просто живет тем, что ни одному из участников трио в принципе не интересно, похвалят ли их, пожурят ли, посчитают ли более достойными какой-нибудь премии, чем коллег. «Пять звезд» этой работы в том, что она стала для музыкантов возможностью высказаться — и закрыть тему, не дожидаясь комментариев.
Слушать на Apple Music | Deezer | YouTube Music | Tidal | Яндекс.Музыка