Мамка взглянула на Мишку Носоломова и довольно прошептала:
– Начипурился!
Мишаня в парадной рубашке и брючках стоял перед трюмо, поплёвывал на руки и приглаживал непослушные волосы. Мать незаметно, как ей казалось, поставила на полочку отцову туалетную воду «Cosa Nostra». Парень оценил шаг и обильно напшикал из флакона себе на лицо и за шиворот.
Через десять минут Мишка Носоломов уже стучал в дверь Варькиного дома. Ему в такт хвостом по будке постукивал довольный Цербер. Открыл дверь Варварин отец.
– О, привет, входи, – сказал он, что-то жуя. – Сало будешь?
– Нет, спасибо, – ответил Мишаня. – Сергей Петрович, а Варька дома?
– Нет, ушла. В клуб на репетицию. И не вернулась ещё.
Мишку будто стукнул по голове колоколом, в ней зазвенело.
– Как на репетицию? Мы же… Я же…, – прохрипел парень.
– Зря от сала отказываешься, – попытался завлечь Мишку Сергей Петрович. – С прожилками, чесночком и перцем.
Но Мишаня уже не слышал Варькиного отца. Парень понуро опустил голову и брёл со двора. Цербер проводил парня печальным взглядом.
– Как хошь, – сказал Сергей Петрович и ушёл в дом.
– Как же так!? Как так? – бормотал Носоломов.
В клубе работал завклубом Петр Пронин, приехавший пару лет назад после окончания «культяпки» – училища культуры. И Петро, как называл его дед Митрофан сразу начал поднимать цивилизованность гундеевцев, устраивать всякие мероприятия, спектакли и репетиции. Варьку он завлёк игрой на баяне, девушка красиво пела под аккомпанемент Пронина. Когда Варвара пела, она забывала обо всём. Видимо, и сейчас забыла о назначенном Мишке свидании.
– Я ему весь баян в клочья порву, – сказал Миша, нещадно ревновавший Варю к баянисту, и решительно зашагал к клубу.
В Гундеевке была одна местная достопримечательность – непересыхающая лужа у клуба. Её пробовали засыпать песком, но она проступала снова. Не пересыхала лужа даже в самую засуху, как будто её подпитывали неведомые подземные источники.
Мишка добрёл до достопримечательности и остановился. Из клуба доносились звуки баяна и Варькиного голоса. Девушка выводила голосом рулады:
– Там где клён шумит над речной волной, говорили мы о любви с тобой.
– Опустел тот клен, в поле бродит мгла, а любовь как сон стороной прошла…, – вторил ей Пётр Пронин.
Мишка был готов разрыдаться. Он не хотел, чтобы Пронин говорил о любви с Варькой, а она с ним. И не хотел, чтоб Варька прошла мимо него, Мишани, стороной.
К луже на всех порах нёсся на своём тракторе Толик Зиновьев. Он припозднился в полях, занимаясь поливом, и теперь спешил домой. Посему дороги не разбирал и со всего маху влетел в лужу.
Мишку окатило грязной водой. И из его груди вырвался стон, похожий на совиный.
– Ёкарный супервайзер, – выругался тракторист Зиновьев, выглянув из кабины. – Ты что ж здесь стоишь такой красивый!? Здесь же лужа, ядрёный ты, коучер!
Ругань новыми незнакомыми профессиями плотно вошла в жизнь гундеевцев. (Смотри публикацию – Сказ о Мишке Носоломове. Ярмарка профессий или губы да кости.)
Мишка, по парадно-выходным рубашке и брюкам которого стекала жижа, только и развёл руками. По негласным гундеевским законам виновным в том, что его окатили из лужи, всегда считался стоящий возле лужи, а не водитель. Посему Толян, не извиняясь, переключил скорость и рванул до дому.
А Мишаня уставился в лужу. О том, чтобы идти рвать в клочья баян, можно было забыть. Не предстанет же он перед Варькой в таком виде. Из лужи на него смотрел грязно-мокрый парень с разбитым музыкальным инструментом сердцем. Баян разбил главный Мишанин орган и замолчал.
Внезапно в отражении возник Пётр Пронин.
– Михаил, что с вами? – учтиво спросило отражение баяниста.
Мишка пнул отражение врага ногой и пошёл домой.
Из клуба вслед за Прониным выбежала Варька, увидела Мишаню и всплеснула руками.
– Ой, божечки! Я совсем про Мишку забыла. Миша, Миша, – позвала она парня, бросившись за ним вдогонку.
Но парень лишь отмахнулся от неё рукой.
– Ах, так! – обиделась Варвара. – Рукой на меня махать вздумал!? Попляшешь ты ещё у меня!
Носоломов понял, что опростоволосился, и остановился. Варька же без раздумий развернулась и зашагала в клуб.
– Варь, я это… , – начал оправдываться парень. – Я маху дал, прости!
Но Варвара неприступной скалой вплыла в клуб, за ней туда ужом проскользнул Пронин. И дверь захлопнулась.
Дверь в будущее закрыта, я снова у разбитого корыта, внезапно возникла неведомо откуда рифма в голове Мишани.
И из клуба снова донеслось в два голоса:
– Там где клён шумит над речной волной, говорили мы о любви с тобой. Опустел тот клен, в поле бродит мгла, а любовь как сон стороной прошла…,
– Милые бранятся, только тешатся, – сказала проходящая мимо бабка Глафира и видевшая Мишанин позор.
– Вот, ты бы, баба Глаша, только не лезла, – «взорвался» Мишка. – Без тебя тошно!
Домой идти не хотелось, хотелось обрыдаться горючи слезами, и Мишка ушёл, куда глаза глядят.
© Александр Потапов
Всю серию рассказов о Мишке Носоломове можно прочитать здесь же на моём Дзен-канале. Чтобы следить за развитием событий, начните с первого. Подписывайтесь, читайте, ставьте лайки, делитесь в соцсетях! Какие бы истории о Мишке Носоломове вы хотели бы ещё прочесть? Пишите свои идеи.
Любите Бога, жизнь, друг друга и свою страну! И относитесь ко всему с толикой юмора!
#любовь #деревенская жизнь #юмористические рассказы