Он упал со стула и катался по полу, крича и прижимая руки к лицу.
Ну и черт с ним! Белла еще крепче прижала к себе Настю, затем кое-как встала сама.
— Только не умирай! Только не сейчас, пожалуйста!
— А как же мы? — удивилась девочка. — Как же мы без тебя?
Она оттолкнула охранника. Тот, удивленно моргая, попятился.
Тут вдруг Настя заметила, как Белла начала расти прямо на глазах. Она подросла так, что теперь стала гораздо выше Насти.
Грубые ладони сомкнулись на Настиной груди, и детские пальчики обхватили шею. Девочка вскрикнула, но как-то не очень отчетливо. В следующую секунду ее пальцы сомкнулись, девочка повисла в воздухе, и Белла исчезла, снова став обычной девочкой.
Мучительно хотелось в туалет, но Настя не могла пошевелиться.
Руки охранника нерешительно дернулись.
Неожиданно он покачнулся и стал оседать на пол. Оттолкнув его, Настя подбежала к двери и дернула за ручку.
Охранник поднимался.
«Может, стоит его добить? — подумала Настя. — Ну его к дьяволу, пусть живет. Вырастет — убьет!»
Но тут она заметила, что охранник еще не пришел в себя, да и нож лежал у него под рукой.
Но все равно, это было куда лучше, чем, как говорит Верочка, умереть.
Она нащупала на стене выключатель, зажгла свет. Охранник, наклонившись, протянул к ней руку.
Настя зашипела:
— Не подходи, дурак!
Ощупав его, она нашла нож и ударила его куда-то в живот. Описав дугу, нож вошел в грудь по самую рукоятку.
Зрелище было ужасное.
Выпрямившись, охранник попятил ползком к стене и обмяк.
Прижав Настю к себе, она опустила голову и заплакала.
Сейчас она была никому не нужна.
В комнату вошла Надежда.
Надежда — маленький, чуть выше Настиного плеча, человечек.
Единственное, что было для нее важно, — это чтобы Настю любили. Поэтому она всегда настаивала на том, чтобы ее малышке было хорошо.
Надя даже специально репетировала все детские песенки, подбирая их с таким расчетом, чтобы добиться максимального успеха.