Пока для Кравченко-Кравцова все складывалось удачно, первоконник вышел из могилы, подлечился, а главное оставался живым и упивался свободой. Душа мартыновца окрылялась этим сладким вдохновенным чувством. И вообще, как можно отлучить человека от свободы и от вольной воли? Нет. С этим сделать ничего нельзя, люди ее любят, чтут и всю жизнь стремятся к безграничной, как небо свободе.
Долго, неприкаянно толкался Сергей на железнодорожном вокзале, надеялся на божью помощь и на дальнейшее везение, чтобы отсюда скорее да подальше убраться. Неустанно, полушепотом просил он святую богородицу о спасении себя в нелегкой жизненной ситуации. Ближайшее намерение кавалериста сводилось к беспрепятственному проникновению на Кавказ. А потом, думалось ему, затеряюсь в массе незнакомых людей, выправлю нужные документы и заживу, как всякий другой человек. Правда там сейчас воюют, но это даже на руку, властям будет не до разоблачения Кравченко, удовлетворенно размышлял сидевший на привокзальной лавке бывший интендант. Главное, отсюда тихо выбраться, залечь и ждать, пока страсти, связанные с судилищем над командиром корпуса не утихнут. На данном этапе, ему надлежало влезть в вагон, чтобы исчезнуть на Кавказской стороне. Переполненный народом вокзал, казалось, не оставлял надежды на выезд из густо населенного Ростова. В прокуренном и нечистом помещении, куда неоднократно входил боец конармии сама по себе завязалась беседа с двумя красноармейцами, направлявшимися в глубину Ставрополья.