Любые попытки соотнести героев и события этого транзита с героями и событиями не этого транзита будут преследоваться по законам жанра.
Продолжение; предыдущее – здесь, начало – здесь.
Эпизод 13
Митягина в гостях у Муратова пьет чай.
Муратов (менторски, завершая абзац): И делаем это три раза в день, перед сном – с особой интенсивностью. По прошествии энного количество недель тебе уже ничего не захочется. Поражаясь заново обретенному покою, ты целиком сосредоточишься на корпоративных задачах государственного строительства.
Митягина: Энное количество недель, – это сколько?
Муратов: Твой вопрос не имеет однозначного ответа. Помнится, в эпоху искусственного кризиса я отбивал охоту к сезонной спячке у известного политического деятеля. Полгода отбивал, доводил до отвращения. Наконец он заново поверил в то, что внешний ракурс все-таки существует, и кризис в стране был разогнан.
Митягина: Ух-ты!
Муратов: Самый незначительный мой подвиг. Были и весомее. Мне удалось опровергнуть догмы полутора сотен зряшных философов о том, что движение человеческого общества подчинено естественным законам развития и регресса. Муть голубая! Недотепы все – от Платона через Руссо и Гегеля к Марксу, Спенсеру и Эйнштейну.
Митягина: Я, когда в школе училась, об этом догадывалась. В пятом классе, веришь?
Муратов: Догадываться – одно, доказать экспериментально, согласись, не так легко. У меня вышло. Я вводил государство и общество в то состояние, какое хотел и когда хотел. Сперва я призвал к рулю либералов, запустив в страну анархо-либерализм. Гадкий строй, Светочка, изначально мерзкий, но и он необходим, чтобы без зазрения чьей-то совести ничейное добро село на цепь. Либералы мне сразу не понравились, плохо заботились о моем имидже. Тогда я учредил добротный феодализм с элементами рыночной стихии для плебеев. Недурно, знаешь. Олигархи потчевали нас от пуза. Раздулись, забыли, кто в доме хозяин – я, разумеется, – и вот тут мне пришлось поднапрячься, сочленяя рабовладельческую структуру с мутной правоцентристской фразой, которая сильно попахивала левизной.
Митягина (недоуменно): Как же, Боренька? Мой папа, Караваев, – хозяин в доме.
Муратов: Это он так думает. Ибо мы вступаем в интимную связь, жертвуя невинностью наших тел для продолжения моего шоу, я раскрою тебе подлинную иерархию. Хозяин – не тот, кто считает себя хозяином, а тот, кто вынуждает хозяина считать себя таковым. Сложно, однако на примере моей истории ты о многом должна догадаться.
Митягина: О характере нашей интимной связи?
Муратов: Именно!.. (Порывается к Митягиной.) Я в твоем интеллекте не ошибся. Мы сейчас же родим подходящего гермафродита.
Митягина (избегая поцелуя): Сначала все-таки гермафродит. Что я покажу моим избирателям?
Муратов: Покажешь!.. Твоя программа будет проста и надежна. Каждому безродному рту – по титулу, замок – на каждый титульный рот.
Митягина: Замок? Откуда!
Муратов: Светочка! В России – тонны и груды врезных, накладных и висячих замков.
Митягина (проникаясь игрой ударения): Груды замков – тонны замков?.. Боря! Боренька… Император мой! (Бросается на шею торжествующему Муратову.) Твоя рабыня! Я – твоя. (В сторону.) Считай своей до поры, до времени. Император!.. Слизь на противне.