Несколько слов о социальном

Социальное таит в себе столько всего недоступного понимаю каждого отдельного человека, что можно говорить о том, что оно является отдельным от личности уровнем бытия. Речь идет о том, что в социальной жизни сокрыто под многослойным дном двойных стандартов, то, что непонятно личности, бесконечно чуждо ей, и даже враждебно.

Личность трансцендентна социальности. Душа для социального – потемки, социальное для личности яркий свет, за которым проступает тьма. Личность трансцендентна социальному, но не так, как Я трансцендентно всему сущему. Социальному трансцендентно не только простое парадигмальное Я, но даже сложный личностный конструкт, который является совокупностью всего, что обычно приписывают личности. Трансцендирование в социальное для личности есть социализирование. Просветление социального есть культура. Социальное, увы, гораздо шире культуры, но трансцендирование-социализирование может расширять круг влияния культуры, если несет с собой культурное.

Культура там, где возможно мышление. Мышлением достигается просветление экзистенции – но это двоякий процесс. Просветленная экзистенция просветляет сущее, разливая по нему бытие культуры.

Кажется, что эта мысль есть онтологизирование, но это не совсем так. Мы говорим о предельно практичных вещах, описание которых, с примерами, требовало бы другого, скорее книжного, формата публикации.

О чем же идёт речь, когда говорим о чуждости социального личностному? В первую очередь о мышлении: человек мыслит оригинально, социум – стереотипично. Человек переживает все то, что ум отвергает, от страстности до трагедии – трагично, страдательно, надломленно, социум – равнодушно или мотивируясь известным «хлеба и зрелищ». Человек смеет надеяться, любить, верить в чудо, социум способен понять только бессмыслицу, абсурд и безнадежность всего. Но отнюдь не в стиле Сартра или Камю, потому что в социальном сизифов труд по настоящему сизифов.

Дело тут в политике и в политических манипуляциях массами и общественным мнением, но не только в этом. Можно увидеть у многих авторов фантастики умозрительные зарисовки социальной обыденности, таящей в себе тихий ужас.

Именно против этого восстает романтический герой, или оригинал. Он может стоять на краю пропасти, где дальше только Ницше, или сидеть с девушкой в беседке, увитой плетистыми розами. Но он не будет обсуждать соседей и коллег по работе.

Восстание романтиков против обыденности обречено на победу. Потому что в каждом чутком сердце они находят понимание, ибо оно чувствует то же самое – любовь, страх, надежду, опасения, несогласие, смирение, желание познания и критику своего пути.

Рок-протест – это тоже протест романтиков. В нем хотят видеть политическую подоплеку, но это возможно лишь с натяжкой.

Конечно, когда о социализации говорят психологи, они имеют ввиду другое. Социализация, как некий параметр личности в психологии не имеет ничего общего с той самой социальной обыденностью Бердяева. Социализация имеет признаком дружелюбие, заинтересованность в коммуникации, творческий подход к общению, желание сотрудничества и понимания других. В сущности, социализация – это окультуривание социума, а не сращивание с ним в обезличенном человеке массы. Социализация в таком смысле – это напряжение сил, креативность, приложение способностей, нонконформизм и мышление.