Чего вы от нее хотите? – пренебрежительно посмотрел на него Ян. – Бить ее.
– Безусловно, – согласился Дракон.
– И не бейте ее, а только угрожайте! Не более того.
– Это как? По-вашему, я должен вызывать в этой девушке жалость, а потом бить ее?
– Нет, не вызывать жалость.
– То есть, убить ее? И одновременно говорить, что убьете, если она не перестанет?
– Зачем мне вызывать в ней жалость? Не вызывать. Убивать же ее? Зачем?
Глеб уставился на дракона.
В голове у него метались смутные обрывки видений, подсказок, намеков…
– А что мы должны делать с ней?
– Вы должны доказать ей, что она уже ничего не может поделать с вами.
– Чем?
Дракон сделал паузу. Все молчали. Ян и Глеб были в шоке. Происходящее совершенно не укладывалось в их представление о мире.
― Всякое отрицание порождает новую реальность, – наконец сказал Дракон, и Глеб с удивлением обнаружил, что Дракон говорит на чистейшем русском языке.
Без акцента. Тонко и умно.
Светлана вроде бы и не спала. Она смотрела на него и не верила в происходящее. Он повторял:
″Он не шутит!″ – а внутри у него все кричало:″Смотри, смотри, смотри! Посмотри на него! Я не шучу, я говорю правду!„
Ян смотрел на брата. Внутри у него тоже гремел и сверкал фейерверк.
«Вот теперь и мы что-то знаем, ″ - подумал он.
Поляков растерянно оглянулся. Ян решительно подошел к Светлане и обнял ее. Светлана с криком вскочила на кровати.
Она – была, теперь уже в сомнамбулическом состоянии. Она видела только его и не могла ничего сказать. Потом она увидела Глеба – и Ян объяснил ему, что произошло, а он потом привел его сюда, и до конца того дня они были рядом.