Календарь сказал мне: «Доёби!» и это был призыв к действию.
Этим словом «суббота» по-японски называется. Сарафанное радио о новом японском баре в Москве достигло аж моей супруги, благословившей меня на визит туда. В таких вопросах с женой не спорят.
Перед поездкой в Сочи на мой воркшоп «ПЦР для хореканца» у меня был один свободный день в Москве. Столице России трудно меня удивить, я тут каждый барно-ресторанный угол знаю.
Подумаешь, еще один бар, сколько их тут было и сколько еще будет.
Тренд московский не меняется – кто во что горазд: кто оборудованием новым выпендривается, кто панты заморские отращивает, а теперь, видимо, на экзотику потянуло. Ну ОК.
Москва, конечно, погрязла в суши-барах, но японское барное искусство (а это именно искусство) тут пока не стояло. Ну или долго не стояло. Падало.
Да и покажите мне того японца, которые в нынешний ковидный год рискнет наяпонить Москву. Но вот нашелся такой мазохист. Решился сделать хореканское харакири, не иначе.
Подошел я к японскому бару со скепсисом наперевес. В голове Маргулис запел «Сакура, катана, сакэ», но быстро умолк.
Споткнулся взглядом о телочек в агли кроссовках, раскинувших конечности в непотребных позах, перекрывающих своей инстаграмностью вход в заведение.
То ли кадр выстраивали, то ли кадрили кого-то, я так и не понял. Но Японией в этой миниатюре не пахло, другим попахивало. Протиснулся. Вошел. В бар.
«Яп твою мать! Святые миядзаки», – переступив порог заведения, я очутился в кинопавильоне. Ну, конечно я все это миллион раз видел в кино, в рекламных роликах, в маркетинговых проспектах той поры, когда у меня был бизнес по поставкам японского барного оборудования.
Идеальная картинка типичного японского бара, каким мы его представляем. Приятный свет, дерево, минимализм при явной достаточности всего и вся.
Деликатная музыка, выверенная громкость. Концентрация на госте как на главном герое этого фильма, жанр которого мне предстояло проверить на себе. Лаконичность и пустота…
Япона-Матрёна быстро опрокинула меня в реальность, когда оказалось, что в этой лакомой пустоте меня и встретить некому. Подошел к стойке, за которой меня заметил (!) бармен.
Под маской улыбка не была видна, в глазах тоже. Ичиго твою ичи, сердце молчи.
Бартендер с холодком косился на меня, переговариваясь с возникшими с ним рядом коллегами, а ко мне подскочил длинноволосый юноша (или небинарный чувак).
Оставил меню и был таков. Здрасьте вам.
Мое первое острое и сладкое впечатление как серпом по… Отрезало. Магия улетучилась, страна восходящего солнца зашлась.
Длинноволосый вернулся и коротко глянул на меня. Типа, что брать будем. А я и глядеть не стал. Зуб за зуб, хамство за хамство. Что посоветуете, спрашиваю. Я у вас впервые, говорю. Наслышан. Рекомендуйте.
Рекомендаций выжать не удалось. Выбрал Old fashioned. Решил, что он не будет так уж кромешен, учитывая, что официант сулил три вида цитрусовых в бокале для одного меня.
Может, если гостеприимство и коммуникацию с гостем выжать не удалось, так хоть апельсинку…
Надо было попросить, чтоб лед не клали. Прохладцы приема хватило вполне. Особенно назойливым и раздражающим было шебуршание барменов за стойкой.
Они смотрели и обсуждали меня. Так казалось.
Не об этом, ох не об том я должен был бы думать в япона-баре. Но где тут взяться японцу?! Москва для подобного проекта как Фукусима. Убивает все живое. И я вмиг начал сочинять в голове этот раз*ёби-доби-ду, рецензию на это заведение.
И вдруг.
Откуда ни возьмись.
Когда ничто не предвещало.
Натуральный японец. Прям передо мной.
Олд фешен подействовал не иначе. Кстати, коктейль был хорош.
Но пьянить меня начал мой внезапный гость. Хотя гостем, конечно, был я.
Этот приятный, во всех смыслах, человек сделал невозможное: отправил меня из ада на Фудзияму за пару минут. Он был улыбчив, обаятелен, говорлив, знал, кто я и как со мной говорить. Это было мастерски и феерично.
Забегая вперед, скажу, что я настолько расслабился и кайфанул в этом баре, что даже посеял там свой паспорт. Пришлось возвращаться за ним, благодаря оперативному звонку персонала бара.
А вернуться хотелось. Опыт оказался запоминающимся. Отправить меня из минуса в плюс ценной бандеролью – это надо что-то понимать.
На следующий день перед отъездом мне захотелось встретиться с владельцем этого заведения, благо он был в Москве. Созвонились, договорились, встретились и сразу нашли общий язык. Английский и хореканский – язык гостеприимства. У нас оказалось много общих друзей.
Юта, скажи мне, – сказал я ему, – ты такой классный парень, профи, ты знаешь толк. Зачем тебе Россия?
И Юта поведал мне историю своей семьи и своей кровно-духовной связи с этой трудной, но не отпускающей (по себе знаю) землей.
Его прапрабабушка была русской, сибирячкой и, встретившись в госпитале с японским солдатом, до смерти влюбилась в него. Не лучшее время для романа, ибо за окнами была Русско-Японская война.
Семья его прапрабабушки, узнав об этой преступной связи, порвала все отношения с ней. Она, беременная, вынуждена была уехать в Японию и найти там свое место, обрести себя. Поразительно как на чужбине ей удалось и адаптироваться, и сохранить дух Родины, так что он передался через поколения даже Юте, который видел свою прапра только на фото.
Он ни слова не знает по-русски, но предан этой земле. Именно Москву он выбрал для своего первого проекта (он владеет баром наравне с бизнес-партнером). Уважуха!
Он говорит, что в Японии много стереотипов относительно русских, и его долго отговаривали от этой идеи. Но зов крови не заглушить. В Москве ему нравится, но здешняя бюрократия напрягает. Очень и очень. Снобизм московский и ковид планетарный не подцепил и тьфу, тьфу, тьфу чаша сия его минует.
Я не лез с советами, но Юта сам попросил меня высказать свои впечатления и дать рекомендации. Я сказал ему все как есть, по чесноку. Не могу иначе.
Год, а лучше, дольше, ему нужно самому простоять за стойкой, не отвлекаясь на московские буги. Иначе его Butler сотрут с карты города его же сотруднички. Японский стиль обязывает. Он не предполагает «косяков», об которые ударился я.
На удаленке управлять таким заведением нельзя. Приходя сюда, публика должна видеть настоящего японца – самурая своего дела, каким является Юта.
Сюда идут «на Японию», а московской молью в обмороке гости уже наелись, такого персонала везде полно. Ничем он не выводится.
Недоделки есть, но я возлагаю на Butler большие надежды, а не кладу прибор, как думал в первые четверть часа нахождения там. Это настоящее место с нескучной классикой. Ичиго ичи тут зародится, вот увидите, то самое, которому учил Станислав Вадерна.
Пока ставлю четверочку. Из зависти. Из надежды. И чтоб моти не расслабляли.