Сигнал зуммера оповестил о переходе. Открыл глаза. Странно так, город Эльдорадо не казался реальным. Дома новенькие, дорожки-змейки ползут между ними, никакого запустения и мусора, словно люди никуда не исчезали, а сейчас выйдут из домов. С виду здесь обычное поселение – ни тебе разрушений, ни мёртвых тел или следов катастрофы. Просто место, где никого нет, кроме тебя.
В воздухе вспыхнуло облако. Ли Вон появилась, как голограмма, потом очертания её фигуры стали чётче. Темноволосая, кареглазая, с высокими скулами, я улыбнулся, махая ей рукой. В груди царапнуло, какой-то появился страх, справится ли моя звёздочка. А что если опасность рядом, и она не заметит её.
Мысли прервало появление Витьки Шелегова. Друг был на голову выше меня – копна вьющихся каштановых волос, брови домиком и глубоко посаженные глаза со стальным взглядом.
– Привет, бро. – Мы стукнулись кулаками.
– Мальчики, задание всем ясно? – важно спросила Ли. Её голос в шлемофоне строгий, как у учительницы. И кто в нашей группе командир, усмехнулся про себя я.
Мы кивнули. Она двинулась вперёд, глянула в навигатор, сообщив, что нас отправили в тринадцатую зону.
На дисплее моего браслета выскочила цифра тринадцать.
– Ага, чёртовая дюжина как раз для нашей команды, – хохотнул Витька. – Я хоть и не суеверный, но как-то не по себе. Даже мурашки по спине пробежали.
– Шелегов, спокойно. Ты мне ещё расскажешь, что тогда увидел здесь. Или ты подписку о неразглашении дал?
– Конечно, иначе тебе первому бы рассказал.
Спина вдруг стала мокрой. С чего бы это тельник прилип к ней? Но ничего, терморегуляция сейчас выровняет температуру в скафандре.
Ли нахмурилась и укоризненно глянула на нас, в шлемофоне прозвучал её голос:
– Соберись Кир, времени у нас не так много, до возвращения семьдесят минут.
– Понял, товарищ Ли, – кивнул я, поймав её тёплый взгляд.
– Предмет под номер двадцать девять, Кир. – Витька показал мне на дисплей своего браслета. – Что бы это значило?
– Хендерсон проинструктировал, что необходимо доставить какие-то важные артефакты. Они пронумерованы, будем искать их в городе.
– Да, Вить, – согласилась Ли, – Дюк рассказал мне, что это важные вещи и что необходимо испытать новое оборудования поиска.
– Хорошо, когда с тобой товарищи,
Всю вселенную проехать и пройти.
Звезды встретятся с Землёю расцветающей,
И на Марсе будут яблони цвести!
Громкий низкий голос, напевавший песню, заставил нас вздрогнуть. Песня доносилась, словно из невидимых динамиков. Странное ощущение, как будто на кладбище оркестр вдруг заиграл танцевальную музыку. Тем более, если учесть, что звуки мы могли слышать только через микрофон.
– Это ещё что за хрень? – прошептал в шлемофоне голос Шелегова, взволнованный и обескураженный. Витька вскинул лучемёт и осмотрелся.
– Хендерсон предупреждал, что место тут не совсем обычное, – добавил я.
Ли Вон двинулась первой, держа наготове оружие. Я смотрел по сторонам, а Витька шёл, прикрывая наши спины.
Вокруг тишина. Мысли о ложной безопасности успокаивали, но ненадолго. Я тут подумал, как можно создать портал в другое измерение. Жаль, что не так силен в физике, как профессор. Ясное дело – он гений. Как представить себе мир в формате 4D, и как мы могли бы существовать там. На дисплее выплыло задание, ну наконец-то, пролетело в мыслях.
– Ли, глянь, нам туда. – Я мотнул головой в сторону красного кирпичного строения и махнул рукой.
На экране навигатора отчётливо нарисован стрелками путь. Войти в здание, забрать предмет под номером двадцать девять, затем отправиться на улицу Томаса Кука. Мы словно внутри виртуального мира, компьютерной игры. Здесь всё кажется ненастоящим.
Идём по навигатору, миновали лабораторию – белое здание в форме сферы. Свернули налево, перед нами вырос дом из красного кирпича. Стены в выщерблинах, ядовитого зелёного цвета плющ вполз внутрь выбитых окон.
– Это что марсианская растительность такая? – спросил Шелегов.
– А ты, когда тут был, не видел её? – спросил я.
Он пожал плечами и промолчал.
Я осмотрелся и вошёл внутрь дома. Странное здание особняком торчало между довольно-таки симпатичных строений. Откуда оно взялось здесь? И выглядело так, словно ему не один десяток лет. Нелепые картины тут и там, я бы даже сказал, что они, может, и ничего, но явно не вписывались в общий облик стен с облупившейся краской. Через неё проглядывала кирпичная кладка. Дом этот словно вынырнул из чужой реальности. Там, где должна быть крыша, над головой чистое голубое небо и ветви марсианского плюща, жадно тянувшиеся вверх, к солнцу.
Выглянул наружу, позвал Ли. Она обернулась и застыла, словно не видя меня.
– Ребята, где вы? – Её голос в шлемофоне прозвучал тревожно. – Что за шутки?
– Да вот же, звёздочка, ты что, не видишь меня?
– Кир, я ничего не понимаю. – Её голос дрогнул, она точно потеряла нас из виду, как будто мы только что стояли здесь, а потом исчезли.
– Что происходит, Ли, мы рядом…
– Я со звёздами сдружился дальними! – прозвучало за спиной громкими раскатами, бодро и перекатываясь в эхо.
– Не волнуйся обо мне и не грусти.
Я обернулся, видя удивлённое лицо Витьки.
– Покидая нашу Землю, обещали мы,
Что на Марсе будут яблони цвести!
Он открывал рот и, казалось, что это он пел эту странную песню из прошлого. Я каким-то образом знал, что это очень старая забытая песенка времён моих бабушек и дедушек.
– Витёк, ты чего?
– Не знаю, – монотонно ответил он. – А где Ли, куда она делась? Только была здесь, и нет уже. Может, она в здание вошла?
Я обернулся. Ли словно переместилась в никуда. Я бросился к красному дому, ощущая, как сердце заколотилось в груди. Куда она пропала?!
– Ли! – крикнул в пустоту. В шлемофоне глухая тишина. – Вить, её нет здесь…
Я повернулся к другу и понял, что остался совсем один. Ребята? Ничего не понимая, отступил назад, под ногами битая кирпичная крошка. Марсианский плющ и красный песок. Пот струился по вискам, в горле комок, руки потянулись к лучемёту. «Ребята, где же вы?» – снова пронеслось в сознании. Я опять позвал их по именам. Выбежал на гравийную дорожку, что змейкой вилась между зданий. Никого. Вновь вернулся в красный дом без крыши.
Внезапное движение заставило меня вздрогнуть. Увидев зависшую в воздухе фигуру космонавта, я похолодел от ужаса. Она походила на проекцию, с нечёткими контурами. В воздухе зарябило, меня окружили мелкие зудящие насекомые. Я отмахнулся от них, а они облепили шлем, казалось, даже услышал их жужжание.
Этот космонавт… Я приблизился к нему. Кто это? Заглянул в шлем, увидев лицо Ли. Глаза звёздочки раскрыты, и в них тоска какая-то, отчаяние.
– Ли, что происходит?
Хотел коснуться моей девочки, но руки прошли сквозь голограмму. Нет. Что-то здесь не так, не могли же ребята взять и исчезнуть. Что, если не было никакого четвёртого измерения? Что, если меня, как и всех, не отправляли в Мёртвый город на Марсе? Потом снова задался вопросом: ну как же, Дюк же сам сказал, что это важное задание и что только мы справимся. Необходимо проверить новое оборудование. Что это за устройство? Я глянул на браслет на запястье. На дисплее мигала цифра двадцать девять. Почему я остался один?! Что с друзьями? Что если это эксперимент? Ложь, огромная ложь. Для чего? Возможно, те, кто задумал этот опыт, в поиске того самого человека, кто смог бы найти ответы, что остались в Мёртвом городе Эльдорадо? Хорошо. Но где тогда Шелегов и Ли? Почему остался я и где сейчас они?
Вдруг очень захотелось оказаться дома, грудь сдавила невыносимая тоска. Представил, как расплачется мама, если я не вернусь. Мысли о задании и поиске предмета вылетели прочь из головы. Я выбежал наружу. Улица встретила меня новой песней.
– Заправлены в планшеты
Космические карты,
И штурман уточняет
В последний раз маршрут.
Давайте-ка, ребята,
Закурим перед стартом:
У нас ещё в запасе
Четырнадцать минут.
Кто крутит эту музыку? Или она у меня в голове?! Я зажмурился, помотал головой, открыл глаза, понимая, что надо вернуться за штуковиной под номером двадцать девять. Что это – я не знал, но входить в дом снова очень не хотелось. Уговаривая себя и преодолевая тревогу, вошёл внутрь. Никаких голограмм и картин на стенах. Осмотрелся. Под ногами багровый песок, трава, я внимательно вглядывался в переплетение листьев, были они серебристо-зелёные. Что это за растение, снова спросил себя и тут же ответил – какая разница.
В углу блеснуло что-то, точно зеркальная линза, на которую направили луч света. Я присмотрелся, опускаясь на корточки, разгребая густую растительность. Поднял странный предмет, напоминавший колбу. Она оказалась металлической, тяжёлой. На дисплее устройства на запястье вспыхнула цифра двадцать девять. Нашёл, кивнул себе, и положил странную вещь, в которой что-то булькнуло, в сумку.
Вышел из здания и двинулся дальше по навигатору. Стойкое желание прекратить поиск предметов и отыскать друзей мешало сосредоточиться. То и дело в мысли врывались воспоминания – как я познакомился с Ли, когда мы столкнулись в коридоре технического зала. У неё выпали книги, и я решил помочь ей поднять их. Сели на корточки одновременно и столкнулись лбами. Смеялись. Я представил так живо её улыбку. В горле зацарапало, словно начинающаяся простуда. Поморщился, вернувшись в реальность чужого мира.
«Ли, где же ты? А была ли ты здесь? А был ли Витёк, мой лучший друг? Что же в этой колбе?»
Я вытащил её и потряс над ухом. Внутри что-то булькнуло. Тяжёлая зараза, как будто там жидкость типа ртути.
Выдохнул. Надо было идти дальше. Понимал, что не выполнить задание нельзя. Несмотря ни на что я должен всё закончить, пусть мне и казалось собирательство бессмысленным занятием. Если я сворачивал с курса в навигаторе, то обязательно упирался в невидимую стену. В голове шумело, стойкое чувство, что здесь всё не то, чем кажется, не покидало. Я снова ощутил себя внутри какой-то видеоигры. Да, не скрою, не играл очень давно, и новые игры наверняка стали реалистичнее тех, что были десять лет назад.
– Вам пора на улицу Томаса Кука! – Резкий металлический голос прогремел в голове.
– Что вам нужно?! – крикнул я в пустоту. Вскинул лучемёт и окинул взглядом крыши близлежащих домов. Кто подключается к связи? Под ложечкой засосало, обернулся на шелест за спиной. Что за дурацкие игры, застучало в висках.
– Хм, это тот, кто часы для лондонского Биг-Бена сделал или тот, другой Кук, что телескопы изготовлял?– спросил холодный голос. Он был лишён оттенков, как будто бы со мной говорила машина.
– Что?!
– Ответьте на вопрос. Ответьте на вопрос.
– Это что викторина?
– Нет, – холодно ответил голос. – Ответьте на вопрос.
– Что там? Томас Кук и Томас Кук… – я задумался, перебирая воспоминания. Для чего эти вопросы, что за бред. Собрался с мыслями. – Это два разных человека, достигших определённых высот в разных областях. Один занимался часами и изготовил их для английской башни Биг-Бен в Лондоне. Другой же делал телескопы и изобрёл крупнейший в мире на тот момент.
«Зачем я отвечаю? Что это за дурацкий экзамен?!»
– Хорошо, Кирилл. Предмет номер восемь следующий. Принесите его нам.
Стало легче дышать, словно невидимая рука отпустила горло, разжала цепкие пальцы. Всё не понимал, куда делись друзья. Напряжение мешало. Мне оставалось следовать цели и идти по навигатору. Я искал Ли и Витьку, глядел по сторонам, но вместо ответов видел пустынные улицы Мёртвого города, облысевшие клумбы, наступающий серебристый плющ, который разросся здесь буйно, чувствуя себя хозяином. Ощущал спиной взгляд, который следил за мной, буравил мне затылок и вёл по нужному только ему пути.
С Витькой мы встретились ещё на первом курсе. Заводной он, шутник, который так и норовил молодой учительнице сделать какую-то гадость. Она бедная даже плакала, а мы ржали. Глупые были тогда. Коса пришёл в класс, окинул нас взглядом и спросил для чего мы здесь? Помню, как стыд выплеснулся краской на лице. Михаила Сергеевича точно осенило. Он вскинул указательный палец, будто бы протыкая воздух, и набрал на интерактивной доке название темы сочинения – «Кто я в этом мире и для чего учусь в Академии».
– Ну, как вам задание? – с лукавством в голосе спросил он. – Екатерина Глебовна, думаю на сегодня им работы предостаточно.
С тех пор, как только наши шалости переходили границы дозволенного, Коса придумывал нам новые задания. Времени на озорство и хулиганство не осталось, а потом нам надоело вести себя как школота. Витёк так и сказал как-то: «Что мы какая-то школота, пора и повзрослеть».
В классе его уважали, и вскоре Екатерина Глебовна вздохнула спокойно, а Шелегов стал её любимым учеником.
Второе здание такое же из красного кирпича – клон предыдущего строения. Обшарпанное, стены в мелких трещинах и пятнах. Оно выплыло из воздуха, или я не заметил его сразу. Смело вошёл внутрь, пытаясь отбросить от себя страхи и сомнения – забрать предмет и дальше в путь.
Обстановка внутри схожая с предыдущими развалинами – тоже картины на стенах, только они какие-то другие. Снова космонавт, зависший в воздухе, лица его не разглядеть сквозь защитное забрало. Свет отражался в нём, и я увидел себя – как же мы похожи, мой скафандр тоже белый, только светофильтр не опущен. Зачем? Солнце здесь не слишком яркое. Кто там внутри? Я коснулся рукой космонавта. Опять проекция. В глазах зарябило, и голограмма переместилась выше. Странно, как же всё тут странно, пронеслось в голове. Кто его знает, может, я тоже исчез для них, возможно, нас намеренно разделили? Только для чего? Хоть бы с ребятами ничего не случилось. Как же моя звёздочка? В груди снова кольнуло, страх, что с Ли произошло что-то плохое, заставил сжать кулаки. Надо выбираться отсюда. Глянул на часы – осталось сорок минут.
Двинулся к серым колоннам, которые выглядели нелепо. Античные развалины, будто времён древнего Рима, и старая покосившаяся кирпичная постройка словно соединились вместе. Сердце теперь не бухало, как несколько минут назад. Как-то спокойнее стал себя чувствовать. Сосредоточился на поиске предмета, пока в траве не обнаружил металлическую штуковину, напоминавшую подзорную трубу. Зачем эти вещи, что в них ценного, пронеслось в голове. А, ну да, артефакты, проговорил я про себя голосом Шелегова. На дисплее пискнуло сообщение, что предмет под номером восемь обнаружен.
Бросил взгляд на космонавта. Теперь он был не один – более чёткое изображение второго звёздного странника зависло около соседней стены. Я пригляделся: было в облике его что-то жуткое. Он словно сидел в невидимом кресле, а под ногами лежал грязный плюшевый заяц. Одной рукой космонавт обнимал горшок с растением, а второй держал старый советский магнитофон или приёмник. Кто его знает. Идиотизм какой-то!
Я тут подумал, а не отсюда ли раздавались песенки? Как бы в подтверждение моих мыслей призывно зазвучал новый мотив.
– Я верю, друзья,
Караваны ракет
Помчат нас вперёд –
От звезды до звезды.
На пыльных тропинках
Далёких планет
Останутся наши следы.
Выскочил наружу, хотелось скорее выбраться из города, наполненного безумием. Бежал, пытаясь втиснуть в сумку длинную трубу, что не получалось, и, сжимая её в руке, понёсся прочь от красного здания. Искал источник звука, но тот словно убегал от меня, посмеиваясь новым куплетом:
– Когда-нибудь с годами
Припомним мы с друзьями,
Как по дорогам звёздным
Вели мы первый путь.
Как первыми сумели
Достичь заветной цели
И на родную землю
Со стороны взглянуть.
Что за чертовщина?! Я споткнулся, цепляясь ботинком за невидимую преграду, и полетел вперёд. Падать на Марсе не так больно, как на Земле. Всё равно обидно. Честно говоря, я и забыл, что сейчас на красной планете. Странным образом не ощущал себя пришельцем и был здесь своим, и город этот мёртвый тоже казался настоящим. Теперь он выглядел чётче. Когда мы оказались здесь, всё виделось иным, а теперь я как будто оказался в истинном Эльдорадо, мёртвом, но всё-таки живущим собственной сумасшедшей жизнью. Для чего я здесь и как же отыскать товарищей? Что мне не рассказал Витька? Или мне так хотелось думать, принимать, что Шелегов осведомлён настолько, что знал, как поступить, где в этой истории начало и конец.
Опять воспоминания о Ли – как впервые поцеловал её. Тогда мне это казалось самым важным. «Почему тогда, – спросил я себя сейчас, – это важно и теперь». Ли Вон сидела на подоконнике, мы говорили о чём-то, сейчас и не существенно что это был за трёп. Ни о чём. Она смеялась, а смотрел на её губы, на ямочки на щеках и удивительные гладкие чёрные волосы. Она вдруг нахмурилась и спросила, что это за взгляд такой, о чём ты думаешь, Кир. Я возьми и поцеловал её, сначала робко, словно проверяя, влепит она мне пощёчину или соскочит с подоконника и убежит оскорблённая и обиженная. Нет. Ли немного отпрянула, а потом её губы тронула улыбка, она погладила меня по волосам, а я снова прижался к её губам. Помню их вкус и сейчас. Губы вдруг стали горячими, а мне стало так тревожно, как будто я потерял её навсегда.
– Ли! – зачем-то крикнул я. Кто услышит мой крик, разве тот, кто подключён к нашей внутренней связи. Но здесь никого нет кроме меня.
Глянул на экран навигатора: до улицы 321 идти придётся прилично. Закинули маршрут на другой конец города. Думал, сейчас последний предмет – и всё, адью, Мёртвый город Эльдорадо. Странное название, дом «Выставочная комната». Последняя вещь – номер 2007.
Я нутром чувствовал, что добром моё путешествие не закончится. Интуиция меня редко подводила, как и сейчас. Тишина наблюдала, весёлые песни о покорении космоса, каким его видели поэты 60-70-х годов умолкли. Я не слышал даже звука собственных шагов. Внезапно перед глазами появилась рябь. Как будто город снова стал ненастоящим, а голограммой, виртуальной реальностью, декорацией. Может, и не было никакой телепортации, рассуждал я, может, все просто видение?
Чем дальше я двигался, тем легче было идти. Раз-два, раз-два! Страхи вдруг улетучились, я отключился от мыслей о пропавших друзьях. Это было сделать трудно, но у меня получилось. Иду, разглядывая кроссовки… Стоп. Дыхание сбилось, я аж закашлялся, хватаясь за горло. Потёр слезившиеся глаза. Скафандр! Где он?! Ощутил себя голым и беззащитным, но дышал, значит не все так страшно. Или это какая-то другая реальность? Снова игры?! Я прибавил шагу.
Я на Марсе или где вообще? Глянул на руку – браслет с показателями на месте. Где скафандр? А где предметы? Выдохнул, глядя на поясную сумку. У меня была совсем другая, эта более вместительная. Расстегнул молнию и к зеркальной колбе положил «подзорную трубу». Игра разума? Что за хрень происходит?!
До места назначения осталось метров двести, ускорил шаг. Дышал, понимая, что тут выжить нельзя, но каким-то образом я пока жив.