"Святой Пётр" 24 / 1
После ухода Рябины Пётр корил себя за то, что не помог ей на берегу реки. Долгое время ему мерещились глаза, полные мольбы.
Пётр приходил домой с работы, ему на колени прыгал уже подросший кот. Так и сидел Пётр до утра. А потом опять шёл на работу.
Рябина приходила во снах и сама просила поменять табличку. Тогда Пётр брал выходной и с утра до вечера выводил буквы.
Зима была суровой и тоскливой. Несколько раз по затянутой льдом реке Пётр порывался пойти на другой берег и узнать всё-таки то, что хотел ему рассказать муж Любы.
Но дойдя до середины реки, он возвращался назад. Его неожиданно охватывал какой-то страх, всё сжималось внутри, не хватало дыхания. Он прибегал домой, валился на кровать и долго-долго приходил в себя.
А к весне Петру стало казаться, что в его отсутствие у него дома кто-то бывает. То кружка не так стоит, то крышка с кастрюли снята и в неё наползли муравьи, появившиеся с началом первых тёплых деньков.
Этой весной муравьёв было очень много. Они не только ползали по полу, но и летали повсюду. Измучился с ними Пётр. Сколько советов ему надавали! Не счесть… Ничего не помогало.
Кот стал каким-то бешеным. Стоило Петру прийти с работы, кот тотчас шипел и становился на дыбы, будто боялся чего-то. А потом и вовсе пропал. Звал его Пётр, искал… Уходя на работу, оставлял в миске еду. Но ею лакомились только ненасытные муравьи.
Дом Петра превратился в свалку. Занавески на окнах давно пора было бы постирать, вымести умерших насекомых, собрать паутину. Пропавшую в миске еду Пётр не выбрасывал, он просто поверх доливал новую.
С наступлением жарких дней к муравьям присоединились мухи. В комнатах стоял зловонный запах. Сам Пётр перестал купаться. Его и так не особо жаловали люди, а сейчас вообще шарахались от него.
Он перестал запирать дверь в дом. Решил, что это бесполезно, так как, бывало, приходил домой, а дверь нараспашку, хотя помнил, что запирал её точно.
А потом и вовсе запил. С работы его уволили. На накопленные деньги покупал у соседки наливку. Приходил домой, выпивал и забывался. Рябина снилась всё время, но Пётр не ходил к ней на могилу.
Однажды мельком глянул на себя в зеркало и ужаснулся. Густая чёрная борода, длинные свалявшиеся волосы, полопавшиеся губы, опухшие глаза — всё это ни капли не было даже отдалённо похоже на Петра.
Он снял с крючка ножницы и начал клочками обстригать свою бороду. Руки дрожали, ничего не получалось, он со злости бросил ножницы на пол и полез в шкатулку с деньгами. А там оказалось пусто. Больше не на что было покупать наливку, и тогда Пётр стал воровать у соседей то, что плохо лежало.
Глубокой ночью заходил во дворы, брал и вёдра, и лейки, и детские велосипеды. Всё это той же ночью нес в соседнее село и там за копейки продавал.
К нему много раз наведывался участковый, но поймать за руку Петра ни разу не удалось. Сам он всё отрицал. Но жители думали, что он и есть тот самый вор.
Однажды Пётр проснулся ночью от чьих-то прикосновений. Кто-то гладил его по ногам и шептал:
— Петя, Петя, очнись, возьми себя в руки.
Пётр вскочил, зажёг трясущимися руками лампу. На кровати сидела Люба.
Она не исчезала, как все его остальные видения. Это была она, его Любушка, его первая любовь.
Пётр залился краской стыда. В его голове начали крутиться мысли. Стало казаться, что он долгое время был в каком-то сне. Он огляделся. Впервые за долгое время почувствовал жуткую вонь. Она была повсюду, и от неё ком подкатился к горлу. Она даже удивился, как Люба так спокойно может дышать этой вонью.
Пётр засуетился, схватил веник и стал подметать. Но всё настолько сильно прилипло к полу, что веником тут было сложно что-то сделать.
Люба молчала, Пётр взял со стола нож и начал соскребать с пола налипшую грязь.
Люба встала с кровати, сняла с неё всю постель и бросила на пол. Наводили порядок молча. Уже начало светать, а Пётр всё возился с полом. Люба постирала занавески, перемыла посуду.
Многие вещи пришлось выбросить. Матрас с кровати тоже пришёл в негодность. До позднего вечера трудились Пётр и Люба. Запах стал постепенно выветриваться. И Пётр почувствовал, как он дышит полной грудью. Смотреть на чистоту было непривычно. Куда-то сразу подевались муравьи, исчезли мухи.
Жестом Люба попросила Петра сесть на стул. Она подстригла его, сбрила бороду.
Нагрела воду и отправила его купаться. А сама приготовила ужин из продуктов, которые принесла с собой. Хорошей одежды у Петра не оказалось. То, в чём он ходил, не снимая три года, тоже пришлось выбросить.
Любе удалось лишь найти более-менее сносную ночную рубашку Рябины. В неё Пётр и нарядился.
Он сидел перед Любой худой, высокий, в женской рубашке. И ему казалось, что она смотрит на него теми же влюблёнными глазами.
Жадно ел жареную картошку. И молчал, и она молчала…
Спать без матраса было неудобно. Пётр всю ночь крутился, вскакивал с кровати, подбегал к спящей Любе. Смотрел, не ушла ли она, не почудилась ли она ему. Но Люба спокойно посапывала на кровати, стоящей рядом с печкой.
Продолжение тут
Другие мои рассказы в путеводителе здесь