- Полчаса спустя великолепная четверка уже подлетала к искомому цветочному магазину, во время поездки каждый молчал по своей причине. Фет смаковал свежее воспоминание, вспоминая все новые и новые детали, каждая из которых казалась столь незначительной тогда и столь важной теперь. Друзей из этой школы, учителей, ноты, за полчаса поездки тележка редко поворачивала направо, давая Фету возможность вновь и вновь погружаться в столь сладкий для него участок памяти. Гоголь молчал по весьма и весьма объективным для него причинам. Непонятно от чего молчал говорливый доселе Пастернак, словно обиженный и угнетенный каким-то ведомым лишь одному ему случаем. Чак молчал, потому что молчали все.
- И было бы здорово, если бы Чак действительно молчал.
- С непонятной грустью в голосе выпалил Пастернак. Чаку оставалось только кивнуть и принять столь типичную для него оценку.
- Это он?
- Спросил Пастернак.
- Да это он, оставим Гоголя снаружи?
- А не украдут?
- Троица посмотрела на Гоголя, зрелище было более чем жалким, качающийся взад-вперед худощавый и обросший парень, одежда на которого была надета с титаническими усилиями вышеупомянутых героев. Казалось, что абсолютно каждый предмет одежды был надет неправильно, и от того Гоголь больше походил на бомжа, нежели на психопата, что в данном контексте является сомнительным оскорблением, но весьма удачным фактом.
- Убедил, заходим внутрь.
- Войдя внутрь, герои увидели магазин, с трудом борющийся за существование в условиях жесткой конкуренции и крайне неудачного местоположения. Часть цветов завяла, на полу местами лежала кашица из воды и опавших с цветов листьев, тщательно перемешанная ботинками ни то посетителей, ни то продавца магазина. Ценники висели далеко не на всех цветах, а те, которые все-таки висели, были несколько раз исправлены, и по зачеркнутым цифрам легко можно было отследить катящийся вниз уровень спроса. За прилавком сидел достаточно тучный мужчина, увлеченно пожирающий глазами изображение на телевизоре в дальнем углу комнаты. В эфире было соревнование по серфингу. Мужчина за прилавком то и дело мечтательно закрывал глаза, как бы оказываясь там, на Гавайях, на этой самой доске для серфинга, на которой сейчас бороздит волны спортсмен, и там, в своем сознании, он выполнял такие фигуры, которые и не снились этому неучу в телевизоре. Судьи аплодировали стоя, оппоненты отказывались выходить к волне после его выступления, оправдывая слабость уважением к сопернику… Он открывал глаза, и вновь оказывался в магазине цветов. С досадой в голосе он произнес фразу, соблазняющую покупателей с самой первой минуты открытия магазина:
- Покупай или проваливай.
- Возможно, не такую привлекательную, на первый взгляд.
- Простите, мы хотели бы выбрать цветы.
- Решил немного сгладить конфликт Фет.
- Серьезно? Никогда бы не подумал.
- Я клоню к тому, что нам нужно немного осмотреться в вашем магазине, ознакомиться с выбором, вы не против?
- Сколько угодно.
- Спасибо.
- Троица отошла в дальний угол. Пастернак спросил шёпотом.
- Что происходит? Почему он тебя не узнал? Ты же сказал, что у вас в селе все друг друга знают!
- Это не тот флорист, и, Чак, повествуй, пожалуйста, читателям о наших действиях шепотом, а то не резонно, что мы шепчемся, а ты это озвучиваешь во весь голос.
- Разочаровал группу Фет, - шепотом прокомментировал Чак.
- Что будем делать?
- Есть одна мысль.
_______________________________________________