Службу в разведке я любил, больше года уже здесь. А взяли просто, искали опытного человека через болотистую местность пройти, ходили разведчики меж бойцов, выспрашивали знатока, а я к миномётчикам приписан был, подносчик мин, услышав расспросы, вызвался. Тайга, лес для меня родные места, десять лет с геологами по стране ходил, да ходил, так как ездить там, где мы были не на чем. На севере, помню, олени выручали, но транспорт редкость. Провёл тогда группу, остался по приказу командира ждать, а когда понял что «горячие» уходят, прикрыл их из своего автомата, и гранату кинул, ушли без потерь, а мне десяток «фрицев» записали. Лично командир разведчиков просил к ним перейти, неволить не стал, просил, я согласился, получил во взводе уважение и почёт.
Так и повелось с тех пор, выводил я группу к нужному месту, а сам ждать оставался. Сколько раз просился с ними – не счесть, но всегда отказ, берегли меня, а мне что их бережливость, мне немца бить охота было?! Несколько раз оставляли со мной радиста, это доверие тешило моё самолюбие, кому попало учёного этому ремеслу человека да ещё с аппаратурой не оставят, но всё равно ждал момента когда будет за группой преследование, вот тогда я и повоюю, видимо «накаркал». Какая обстановка на фронте была мне точно известно не было, но сложилось так, что поздней осенью мы очень близко с немцем соседствовали. Линией фронта считалась лесная дорога, наши по ней не ездили, а вот немцы нет, нет, да и проскакивали. Повадились мы там засады устраивать, вдруг одинокая машина поедет – наша цель, а может подвода с припасами, тоже хорошо, трофеи всегда в цене! Вот только напугали мы их там, большими группами немцы стали ездить, а то и одной подводе по двадцать человек солдатского сопровождения давали. Командование решило отправить группу дальше, там, в километрах трёх, четырёх село, может штаб, какой стоит, вот и дали нам такое задание, разведать.
Вышли вечером, ночью идти, да ещё небольшой крюк сделать, чтобы если нас обнаружат, не поняли куда идём. Вышли к месту добро, никто нас не видел, разведчики пошли в село, держались крайних хат, пока мог их видеть, наблюдал. Час прошёл, другой, а ни шуму, ни бойцов, страшновато мне стало, нет, не за себя, а за товарищей моих. Вдруг ждали их, попались немцам, а теперь пытки будут, слыхал рассказы одного из разведчиков, чудом ему убежать удалось из плена, не один пришёл, офицера немецкого с собой привёл, а так устроили бы ему «баню» особисты. К концу третье часа движение началось, крики послышались. Углядел тени за забором, ко мне идут, крадучись, взвёл автомат, жду. Потом подсчитал, сходится, наши возвращаются. Шум в селе стал громче, свет на дороге появился, машины загудели, видимо обнаружились разведчики, ладно, потом разберёмся. Из-за большого дома показался свет фар, по «голосу» машины я понял, что это бронетранспортёр, большой проходимости машина, выехала она на поле и напрямую к нашим. Мне не стрельнуть, не звук подать, строго-настрого запрещено командиром, да и далеко очень, не достану из своего оружия бронированную машину! Водитель решил перехватить разведчиков перед лесом, пустился им наперерез, да со всего размаху въехал толи в ров, толи в канаву, заглохла машина, её фары тускло светили в землю. И тут немцы не растерялись, заговорили автоматы, пулемёт стрелял трассирующими пулями. Легла разведка, ждали, когда устанут или кончатся патроны, злость большая у немцев была, стреляли без остановки, особенно автоматчики. Большого вреда они доставить не могли, далековато, а вот пулемётчик был специалистом, заметив ранее тени людей бил именно в ту точку, как там наши?!
Стреляй, не стреляй, а патроны счёт любят, кончились они у пулемёта, разведчики поднялись и бегом на бугорок, прямиком ко мне. Случилось неожиданное, видимо был у немцев второй пулемёт, его они и выставили на броню, пока первый перезаряжали, не знали наши этого. Новый град пуль полетел в спину бойцам, видел, как упали трое, двое ещё двигаются, теперь уже узнал командира группы, только он ко мне взобрался, как рухнул, тот разведчик, что шёл за ним, уже лежал.
- Возьми, уходи быстро, посчитают, что уничтожили нас, - сплёвывая кровь с губ, командир протянул мне нечто перевязанное верёвкой, - в штаб это нужно, должно быть важное!
Не успел я перехватить из рук командира протянутую им вещь, как он умер, так и не закрыв глаза. Ох, беда, уходить надо, вдали слышались голоса немцев, спешились, теперь преследовать будут! Сунув добычу разведчиков под гимнастёрку, поднялся, чтобы бежать. Вот ведь судьба, пулемётчик решил выстрелить последние патроны в сторону леса, обе ноги взвыли от боли, ранен!
Какая сила заставляла меня бежать с раненными ногами?! Страх, чувство долга – неизвестно! Я бежал, жаль ненадолго меня хватило, всё же упал, перевязал себя, чем было, вроде навылет прошли пули. Показалось, что потерял сознание, может только показалось! Попробовал встать, нет, ноги не слушаются, больно очень, буду ползти, нужно добраться до дороги, а там, если повезёт, попадётся засада других разведчиков. Хватаясь за кусты и корни, полз, шума за спиной не было, видимо немцы и вправду решили, что уничтожили разведчиков, а может просто побоялись идти в ночной лес, хотя уже начинало светать. Справа послышался шум, нет, так солдаты не ходят, кто-то шёл по лесу как по своему дому, не боясь треска веток, послышался детский голос:
- Марта, Марта!
Точно, ребёнок кричит. Устроившись за толстой березой осмотрелся, так и есть, девочка, лет десять, может больше, чёрное пальто, косынка, чего она здесь делает, кто такая Марта? Заметив, что она пошла в мою сторону, дождался, когда будет близко:
- Девочка, - старался произнести слово внятно, но получилось шипение, во рту пересохло.
Она меня услышала, остановилась, всматриваясь в берёзу.
- Кто тут? - ни страха в голосе, ни волнения, что за человек этот ребёнок?
- Я здесь, - теперь у меня получилось лучше, - советский солдат, помоги мне.
Она спокойно подошла, выглянула из-за берёзы, обняв её своими маленькими ручонками.
- А чего вы здесь делаете?
- Гулять ходил, заблудился, ноги поранил, мне бы до дороги добраться.
- Ага, поранил он, ещё скажите крапивой обожгли, я выстрелы слышала, в вас стреляли?
- В меня, - не смог соврать малышке.
- А я как вам помогу, мне вас не поднять?
- Я не знаю, - я правда не знал, как она мне может помочь.
- Давайте я вас как нашего телёнка потащу, вот только сил бы хватило.
- А как это?
- Вот, тут сук большой, вы на него ляжете, а я потащу.
- Маленькая ты моя, сдюжишь?
- Маленькая, да не ваша, папка воюет, придет, пожалуюсь.
- Прости. Вот возьми, тут хлеба немножко, сало солёное.
Я развязал вещмешок, достал свой запас продовольствия, протянул девочке. Глаза ребёнка при виде еды загорелись, протянула руки, аккуратно взяла хлеб.
- Спасибо.
Заметил, что ест она, откусывая от хлеба маленькие кусочки, а сало лишь губами касается, что за способ насытиться?
- Ты сало тоже кусай, оно вкусное.
- Спасибо, - девочка явно стеснялась, - я сало братишке оставлю, ему нужнее. Я наелась, ложитесь на ветку.
Так плохо я себя ещё никогда не чувствовал, меня тащил маленький ребёнок, девочка! Хватаясь за ветки кустов, я как мог старался ей помогать, подтягиваясь руками. Пытался использовать ноги, но острая боль пронзала всё тело, не хватало ещё потерять сознание. Иной раз я слышал плач, девочка плакала, приговаривая:
- Не дотащу я тебя, дядечка!
Мало того, она, отойдя в сторону, вернулась со своим платьем в руках, стала его рвать на лоскуты, вдвоём мы снова меня перевязали. Во время перевязки выяснилось, что она ищет корову, это её Мартой зовут. Они с мамой уже долго её в лесу от немцев прячут, без молока её младший брат не выживет, больной он очень. Два дня назад была гроза, корова, видимо, испугавшись, порвала верёвку и убежала. Мне показалось, что моё продвижение ускорилось, оглядевшись, я заметил, что мы спускаемся по склону, значит дорога рядом, неужели добрались?! Остановив девочку чуть ли не на самой обочине, я попросил её лечь рядом, вдруг немцы на дороге, опять же «накаркал». Послышался звук, вроде и идёт кто-то, а вроде и нет, приготовив автомат, всматривался сквозь кусты в дорогу. Показались три немецких солдата, двое вели пёструю корову, таща её за короткую верёвку, а третий опасливо озирался.
- Марта! – девочка не смогла сдержаться, подняв голову крикнула кличку своей кормилицы.
Если те двое, что были заняты коровой не обратили внимание на крик из леса, то их охранник нас услышал. Присев на одно колено, он направил карабин в нашу сторону, видя его тревогу, «пастухи» отпустили верёвку и тоже приготовили своё оружие, присев, как и охранник. А чего ждать, без коровы семейство оставить?! Я постарался точнее прицелиться, дал длинную очередь, аккурат по головам прошлась. Не дожидаясь моего разрешения, девочка выскочила на дорогу, я опасался, что там будут ещё немцы, но нам повезло, врага больше не было. Успев схватить конец верёвки, девочка удержала корову на месте, обняв её за шею, говорила ей ласковые слова.
С трудом сдерживая слезы, вспоминал, как она ела протянутый мною хлеб с салом, ела и думала про брата, да и корова не ей нужна была, а семье её. Сколько силы в этих людях, в этом ребенке, который тащил взрослого мужчину через лес на простом суку дерева?! Нет, не взять нас голыми руками, и бомбами не взять, хоть два года, хоть три война продолжится. Вырастит эта девочка, возьмёт оружие в руки и вспомнит врагу и брата и корову, отца вспомнит, что воюет, всё врагу зачтётся. Именно с этой встречи я твёрдо для себя решил, что пленных в бою брать не буду, и кресты на их могилах порушу, время сотрёт бугорки, безымянными останутся!
- Кто стрелял? – голос с другой стороны дороги вернул меня к действительности.
- Свои.
- Без трофеев нас оставил!
- Я сам трофей, помогите мне.
Голос говорившего мне был знаком, это старший сержант Малышев, помощник погибшего командира разведчиков. Видимо и он меня узнал, показался на дороге, оглядел девочку и вошёл в лес, прямо на меня.
- Что у вас случилось?
- Потом расскажу. Идти не могу, она меня тащила.
Сержант недоверчиво посмотрел на меня, но поверил. На его негромкий свист показались ещё двое, я их тоже знал, на руках перенесли меня к своей лёжке, опять перевязали, очень удивлялись цветастым повязкам на моих ранах, пришлось рассказать. Не сговариваясь, разведчики достали всё съестное, что было с собой, увязав в тряпицу скудные припасы, Малышев вынес на дорогу девочке. Я видел, как он показывал ей в сторону леса, советуя быстрее скрыться, а мне хотелось обнять эту девочку, сказать ей спасибо, но всё произошло быстро, нужно уходить и доставить то, что передал мне командир. Нельзя чтобы группа погибла зря, вечная им память!