Время шло бесконечно долго и мы с Валькой даже задремали, прижимаясь к друг-другу. Первое воодушевление прошло, когда мы облазив нашу тюрьму не обнаружили не единой лазейки, но надежда на спасение не покидала нас.
- Давай его убьем, - предложила Валька мечтательно. - И станем героинями...
- Слышь, Ремба, ты чем его убивать собралась? - я покосилась на нее. - Никогда не замечала в тебе такой кровожадности.
- А ты думаешь, он с нами церемониться будет? - хмыкнула Валька. - Можно выхватить у него меч и пырнуть...
Договорить она не успела: дверь заскрежетала и в проеме показалась фигура белоглазого.
- Поднимайтесь! Зима вас ждёт!
- Придумал уже что-то... - пробурчала я, а Валька зашептала:
- Давай пырнем! У нас получится! Ты не хочешь, я пырну!
- Валька! - прошипела я, останавливая эту пыряльщицу. - Угомонись!
Она замолчала, но теперь я начала переживать, чтоб она не вычудила чего. С неё станется...
Зима все так же сидел за столом и завидев нас хищно улыбнулся.
- Как вам ваше новое жилище?
- Спасибо. Все нравится, - ответила я и он скривился:
- Не нужно этой ложной смелости. Все равно ведь сделаете то, о чем прошу. Пока прошу.
Мы молчали, а он задумчиво рассматривал нас несколько минут, а потом сказал:
- Сейчас я покажу вам ваше будущее.
- Гадать будем? - ляпнула Валька и я толкнула её в бок.
- Смешно, - Зима поднялся и указал белоглазым, чтоб они подвели нас ближе.
Он прошёл к окну и я только сейчас заметила, что возле него притаилась дверь в тёмной стене.
- Хотите посмотреть?
- Не очень, - я нутром чувствовала, что не увижу ничего хорошего.
Он распахнул дверь и шагнул внутрь, указав стражникам следовать за ним. Нас подтолкнули вперёд и мы перешагнули порог вслед за их хозяином. Узкий коридор закончился ещё одной дверью, за которой мы увидели с десяток женщин, испуганно жавшихся к стенам. Комната была светлой, возле окна стоял стол покрытый скатертью, на котором чего только не было: и мёд, и ягоды, и золотистые блины, и яблоки, в серебряных бокалах краснело вино и изумительно пах огромный гусь. Женщины были одеты в шелка и усыпаны драгоценностями с ног до головы, которые сверкали и переливались, слепя глаза.
Но этот ужас, плескавшийся в их глазах, никак не вязался с той роскошью которая окружала их.
- Это мои дары, которые я привёз после битв, - сказал Зима и оглядел женщин немигающим взглядом. - Все они когда-то принадлежали волхвам...
Он шагнул к дрожащей стайке и схватил одну из них, намотав золотую косу на кулак:
- Вот эта - баба жреца Сварога. Его, я убил на её глазах. Отрезал голову и заставил нести на копье до самого городища. А потом поимел на столе в большой комнате... А эта... - Зима отпустил бедную женщину и схватил тонкую брюнетку, с большими глазами. - Любимая жреца Дажьбога. Ей я отрезал косы и повесил его на них. Я выдумщик ещё тот...
Зима повернулся к нам и паутина в его глазах стала шевелиться ещё сильней. Ужас сковал моё сердце и я даже не пыталась скрыть отвращение, нахлынувшее на меня. Но его это похоже забавляло.
- Как только Вепр и Черномыс будут заточены в камне, вы переедете в эту комнату.
- Никто не заточит их в камень, - резко ответила Валька и он даже передернул плечами от злости:
- Я умею уговаривать. Боль бывает очень разной и мне она подвластна как никому. Попробуем?
* * *
Мезеня проснулся и позвал Ёлку, но она не отозвалась. Старик поднялся и его внимательный взгляд сразу углядел, что исчез плащ внучки и её любимая корзинка, с которой она ходила по ягоды. Но он почему-то знал, что не за дарами леса отправилась девушка, а в более страшное место напрямую связанное с её судьбой.
- Хорошее ты дело затеяла... - прошептал он, глядя в пасмурное небо с нависшими свинцовыми тучами. - Но хоть бы посоветовалась, окаянная!
Мезеня задумался, но не надолго - завернувшись в старый плащ он взял свою палку и пошёл к грязному озеру, надеясь, что успеет, что не отыщет внучка, скрытое от глаз людских.
Никто не знал его тайны. Даже Вепру он не открылся, а вот Елке рассказал с месяц назад, ведь должна она знать, откуда её род идёт. А последнее происшествие лишний раз доказало, что кровь не водица.
В далёкие времена, когда боги ещё спускались к людям, женился Мезеня на молодой красавице Голубе. Не местная Голуба была, пришла с дальних земель с тремя братьями, рассказав, что сожгли их городище злые люди. Братья ушли в дружину и разбрелись по славянским землям, а она осталась с Мезеней и родила ему через год сына Пересвета.
Он души в мальчонке не чаял, все пытался научить его всему, что сам знал, но к доброму учению оставался глух Пересвет. Да и Голуба изменилась не в лучшую сторону... Стал замечать Мезеня, что ходит она в лес в старую хижину, а за ней бабы гуськом идут. Прячутся в ночных сумерках, да не боятся ни зверей, ни худых людей. Проследил он за Голубою и узнал, что занимается его жена делами непотребными: кого изурочит, кого изведет, а кого оморочит, привяжет к бабе какой. Вот за этим и бегали девки к ней - за чёрным колдовством.
А Пересвет все с оружием упражнялся, подолгу с матерью в этой старой хижине пропадал, к отцу совсем стал холоден. Пытался Мезеня поговорить с Голубой, да она шипела как кошка, злилась на мужа и вообще перестала домой приходить. Так и поселилась в лесу. А за ней и Пересвет ушёл. Остался Мезеня сам.
Собрался он и пошёл искать правду, чтобы узнать о жене поболее, откуда её род идёт. Вдоль реки, а потом через степные ковыли, вышел Мезеня к большому городищу и узнал страшную правду. Голуба его жила в этом месте и звалася - Злобою. Что она только не творила, какое колдовство только не применяла, чтоб людям гадости делать и решились жители городища убить ведьму, но прознав о грядущей расправе, Злоба и её три брата покинули дом под покровом ночи.
Вернулся домой Мезеня и отправился в лес, чтобы потребовать от жены признания. Да она и не скрывала ничего, лишь сказала с насмешкой, что Пересвет не его сын, а злого Аспида... Мезеня чуть с ума не сошёл от горя, ведь змей Аспид, стоял во главе темного войска. Принимал Аспид вид огромного чудовища. Крылья его пылали огнем, а глаза вмещали все темное на этой земле...
Так и жили. Мезеня на пасеке, Голуба с Пересветом в лесу и тропки их почти не пересекались. Но случилось однажды вот что: какой-то обиженный мужик, которому Голуба своим колдовством жить помешала, поджёг хижину в лесу и с ней сгорела и её хозяйка. Остался Пересвет один и ничего ему не оставалось делать, как вернуться к Мезене. Принял он его обратно, не смотря на то, что он не его сын и зло в его крови. Старались они поладить, но угрюмый Пересвет с каждым годом становился все жестче и агрессивнее. И вот, когда исполнилось ему двадцать лет, он встретил в лесу девушку - сироту, собиравшую ягоды, и взял силой, не обращая внимания на девичьи слёзы.
Когда об этом узнали мужики местные, пришли они на пасеку, чтобы учинить расправу, но сладить уже с Пересветом было невозможно... Страшная сила проснулась в нем. Убил он всех до одного, разрушил деревню, а перед оставшимися в живых, нарекся Зимою, сыном Аспидовым... После этого Мезеня забрал сироту, которая понесла и ушёл далеко в восточные земли, чтобы забыть все страшное, что пришлось пережить.
В день, когда родилась Ёлка, сирота померла и Мезеня похоронил её в лесу, недалеко от грязного озера, чтоб могилка её не попадалась на глаза случайным грибникам или ягодникам. Возле грязного озёра не росло ведь ничего, кроме жухлой травы да кривых деревьев и считалось, что это место не хорошее и обходили его стороной. А почему схоронил именно там - на то была своя причина.
Забрел как-то на пасеку старый дед, обряженный в старую шубу и древние лапотки, завидев сироту на сносях, он сказал Мезене:
- Помрет она. Тянется за ней холод с самой земли... Да ты подалече её схорони, пригодятся косточки для благого дела.
- Ты о чем говоришь, старик? - изумился Мезеня. - Кто таков? Откеля забрел к нам?
- А тебе оно знать не надобно. Только слова мои запомни. Тогда зверь помрет - когда коснется его десница первой жертвы, - загадочно ответил странный гость и ушёл, не отведав угощения которое Мезеня перед ним поставил.
И увидел он, как над лесом закружился огромный орёл, раскинув мощные крылья.
- Не иначе как сам Белбог приходил! - воскликнул Мезеня, и упав на колени долго молился, благодаря за совет.
Так и случилось. Померла сиротка и зажили они с Елкой вдвоём...
* * *
Вепр и Черномыс сидели на траве и угрюмо молчали, не готовые к разговору.
- Чего молчишь? Сказать нечего? - наконец произнёс Черномыс взглянув исподлобья.
- А чего уж тут говорить... - Вепр сорвал травинку и прислонился к сосновому стволу. - Не отпускает меня ощущение, что поиграли нами от души. Как детей малых стравили...
- Впервой я с тобой согласен, - кивнул Черномыс и было видно, что тяжело этот разговор ему давался. - Кто же тогда Лебедь убил? Зачем светлую душу в могилу раньше срока отправил?
- А вот есть теперь у меня догадка, - сказал Вепр. - За своими войнами мы главное пропустили. Зима ведь к нам подбирается... Самые сильные мы среди волхвов и сладить ему с нами не так просто. Не боем он нас взял, а ложью... Да не это обидно, а то, что поверили мы...врагами друг-друга назначили. Не разобравшись...
- Да, я за малым тебя чуть в камень не заточил... - понуро произнёс Черномыс. - Простишь меня?
- Так заточил, подлец, - усмехнулся Вепр и его брат удивлённо посмотрел на него:
- Ты что говоришь такое?
Наслаждаясь реакцией Черномыса, он рассказал все, что приключилось с ним и закончил:
- А я ведь думал, что в будущем Тёмные за мной охотились, а нет... Зима... Через века тварь добраться хотел.
- Ну и дела... - Черномыс ошалело смотрел на брата. - Вот это история!
- Да...хорошую жизнь ты мне устроил.
- Значит все таки я сильней оказался? - хитро сощурился Черномыс и Вепр не выдержав, рассмеялся:
- Ну я же выбрался. Значит - я. Ещё и бабу тебе подсуетил! Из будущего!
Они шутливо задрались, а после Черномыс легко поднялся с земли и сказал, расправляя плечи:
- За бабу тебе конечно спасибо. Уж больно понравилась она мне. Теперь осталось её у Зимы забрать, да рыло ему поганое начистить.
- Проси у бога своего, чтоб живы девки наши были, - мрачно произнёс Вепр. - Иначе я камня на камне не оставлю.
* * *
Ёлка почти плакала, изодрав все руки в кровь, но не останавливалась и продолжала рыть мягкую землю. Она несколько раз ложилась под дерево и отдыхала, вытянув трясущиеся руки, а потом вставала и с удвоенным рвением продолжала своё дело. На горизонте забрезжил рассвет и девушка еле успела залезть под густую ель, как ударил ливень с чёрных, странных туч нависших над лесом. Хвойные лапы старой ели не пропускали дождь и лёжа на сухой, пахучей подушке из сухих иголок, Елка смотрела на стену из дождя и думала...
Неожиданное озарение, которое свалилось на неё после того, как она причинила боль дедушке, заставило посмотреть на вещи с другой стороны. Страх от того, что она собственной рукой могла убить родного человека, затопил её с такой силой, что она готова была лишить себя жизни, чтобы не ощущать этого обжигающего чувства вины. Никогда она не позволит злу поселиться в душе, править жизнью, даже если это зло в её крови.
Ёлка решительно села и посмотрев на свои израненные руки, полезла обратно в дождь.
- Я сделала гадость - я и помочь могу... - прошептала она и снова принялась рыть мокрую землю.
- Бедная ты бедная моя... - Мезеня подошёл к разрытой могилке и Ёлка вздрогнула от неожиданности.
- Дедушка...
- Все рученьки побила, голубка... Давай, деда поможет.
Старик снял плащ положил его под ёлку и отбросив клюку кряхтя полез в яму.
- Я так тебя люблю, дедушка! - Ёлка заплакала, обнимая его и он улыбнулся:
- Я знаю...знаю...
Через час, мокрые и грязные, дед с внучкой сидели на краю ямы и тяжело дыша разглядывали свою работу.
- Мы с тобой и к обеду не управимся... - задыхаясь сказал Мезеня и вдруг встрепенулся. - Неужто едут сюда!
И действительно, между деревьями показались всадники и вскоре старик узнал в них Вепра и Черномыса, за которыми следовали две дружины.
- Вот это дела... - прошептал он и поднялся навстречу. - Братья вместе!
- Мезеня??? - Вепр спешился и подошёл ближе, яростно глядя на чумазую Ёлку. - И ты тут?
Она стояла опустив голову и сцепив грязные руки, которые предательски дрожали.
- Погоди... Не пыжь на девку, - Мезеня встал между ними. - Она помочь хочет.
- Да?! - рявкнул Вепр. - Помогла уже! Полна пазуха помощи её! Не ты ли под камнем в лесу лежал?!
Ёлка вспыхнула ярким пламенем, а Вепр прошипел:
- Не жжёт кровь дедова, руки-то?!
- Хватит! - Мезеня почти взмолился, глядя на рассвирепевшего Вепра. - Прошу тебя! Выслушай!
- Говори, - воин угрюмо смотрел на старика, но тот шагнул в сторону:
- Давай отойдем. Очень уж непростой разговор будет. Зимы касается.
- Брат, пойдём послушаем, - Вепр окинул Мезеню удивленным взглядом. - Чего ты нам рассказать можешь?
Трое мужчин отошли в сторону, а Ёлка заплакала утираясь рукавом и её слёзы оставляли на грязном лице светлые дорожки.
- Что ж ты девка наделала... - Магута поднял её плащ и накинул ей на плечи. - Плачь не плачь, а это теперь с тобой на всю жизнь останется. Дедушка у тебя хороший... Добрый... А ты...
Она зарыдала громче и Магута обнял её, прижимая к широкой груди, давая выплакать стыд, вину и все то, что тревожило её душу.
- Что?! - Вепр во все глаза смотрел на Ёлку, а потом повернулся к Мезене. - Ёлка дочь Зимы?!
- Так и есть, - вздохнул старик. - Поэтому ты не серчай на неё... В крови это у девки... Добром с ней нужно, ибо зло в ней ещё большее зло пробуждает. Хорошая она девка, так виной маялась, что чуть руки на себя не наложила. А теперь помочь хочет. Всю ночь могилу матери раскапывала... Чтоб тебе десницу её принесть.
- Не могу я пока простить её, - Вепр нахмурился и старик поник. - Но это от того, что она хотела женщину мою на смерть отдать! Остыну, не волнуйся...
- Да прям таки на смерть! - взъелся Черномыс. - Кто бы тронул её!
- Кто же знал, что ты добрый такой! - язвительно воскликнул Вепр и взгляды братьев снова скрестились, но тут же их лица смягчились и они улыбнулись другу другу.
- Говоришь, десница первой жертвы его убьет? - Черномыс наклонился к старику. - А если это не так? Зима с колдовством да мечом, а мы его рукой мертвеца пугать будем?
Мезеня испуганно приседал, глядя в темные очи Черномыса, а потом вскинулся:
- Мне сам Белбог об этом сказал! А это тебе не шутки, Тёмный!
Прошло полчаса и могила, из которой извлекли руку покойницы, уже имела прежний вид. Воины накидали аккуратный холмик, а Елка воткнула в него букет простеньких цветов, которые нашла в лесу. Вепр и Черномыс засобирались в путь, а Мезеня, приобняв Ёлку с тоской наблюдал за ними.
- Я с вами поеду! - Елка оторвалась от деда и кинулась к Вепру. - Возьмите с собой!
- А ну брысь отсюда! - рявкнул Вепр, но она не сдвинулась с места, уперто глядя на него.
- Не уйду.
- Что ты там забыла?! Смерти ищешь?! - Черномыс схватил её и отволок к Мезене. - С дедом будь! Героиня!
- Если вы меня не возьмете с собой я городище подожгу! - завопила Ёлка и затопала ногами. - Плохо вы меня знаете!
Мезеня охнул, а Вепр вздохнул и подошёл к ней.
- Зачем тебе это? Что хочешь там увидеть?
- Отцу в глаза посмотреть хочу, - угрюмо сказала она и отвернулась. - Имею право.
- Да что ж, ты думаешь он к тебе родительскими чувствами воспылает, дурочка?
- А я и не надеюсь, что воспылает, - с обидой ответила Ёлка. - Я убедиться должна, что отомстите вы за смерть матушки.
- Отомстим. Не беспокойся.
- Возьми! Прошу тебя, Вепрушка! Я тише воды буду! Ниже травы!
- Бес с тобой, девка! - махнул Вепр рукой. - Полезай на коня к Магуте. Но под ногами не вертись!
- Хорошо! - Ёлка кинулась к деду, расцеловала его и подбежала к воинам.
Магута нагнулся, подхватил её и усадил впереди себя, недовольно хмурясь и шепча проклятия в бороду.
- Осторожно там! - крикнул им в след Мезеня и долго смотрел в след слезящимися глазами.