Аркадий Палыч Жидков ехал в метро стоя, держась за поручень, глубоко погружённый в собственные мысли. Внутри его невыспавшегося мозга кипел ещё не состоявшийся диалог с директором. Жидков мысленно оправдывался перед начальником за то, что не успел подготовить за выходные все договора и сам себе отвечал от лица оппонента. Диалог стремительно перерастал в ссору — это было видно по тому, как шевелятся губы у мужчины.
«Ну надо же, — думал Жидков — утро еще даже толком не наступило, а он уже орёт на меня!
— Да могу я хоть один день в неделю провести так как мне хочется?! — задавал он вопрос шефу в той интонации, которой никогда не задаст.
А шеф ему в ответ:
— Не нравится? Пиши заявление.
Лицо мужчины краснело, щеки сдувались и раздувались как меха гармони, в нём кипела целая драма, он накручивал себя словно пассажир маршрутки, которому нужно попросить водителя остановить на следующей остановке.
И тут поезд дёрнулся. Аркадий Палыч сделал шаг по инерции — так бывает, он не виноват. Нога его наступила на белую туфлю милой белокурой девушки, что всю поездку пропадала в своём телефоне. Ступни у Аркадия Палыча большие — сорок седьмой размер, а ещё грязные — третий день с неба поливает как из ведра. Взбешённый позицией директора в своем воображаемом диалоге, а ещё погодой и тем, что метро под завязку забито людьми, Жидков не стал дожидаться возмущений от хозяйки туфли и ответил на опережение: «Сама виновата, нехрен в телефон пялиться!».
Обруганная девушка с оттоптанной ногой посмотрела в кипящие ненавистью глаза мужчины. В её взгляде читалось искреннее непонимание и страх. Не проронив в ответ ни слова, она пустила слезу и втиснулась поглубже в толпу, исчезнув из вида.
Аркадий Палыч чувствовал себя победителем лишь полсекунды. Когда двери вагона открылись и кишащая, пахнущая кофе и электронными сигаретами, масса вывалилась на платформу вместе с Жидковым, он вдруг осознал, что совершил нечто ужасное: совершенно незаслуженно оскорбил, унизил, испугал человека, девушку в понедельник, да ещё и с самого утра. Что же он наделал? Человек теперь весь день будет страдать и мучиться из-за него. Этот заряд негатива, наверняка, испортил ей аппетит, он не даст настроиться на рабочий лад.
«Господи, да я же просто монстр бессердечный!» — с этими мыслями Жидков было бросился обратно в вагон, чтобы всё исправить, но двери с шипением сомкнулись, и железная змея стремительно умчалась вперёд, унося жертву Аркадия Палыча в мир боли, страданий и печали.
Жидков упал на ближайшую скамейку и закрыл лицо ладонями. Никогда ещё ему не было так паршиво. Немного успокоившись, он поспешил к выходу —опоздания на работу карались штрафом.
На выходе из метро Жидков по привычке купил кофе и булочку с джемом, захватив их с собой. Это был его завтрак в будние дни. Сев в назидание себе на сырой скамейке в парке, он сделал глоток. Перед глазами ненароком снова всплыли глаза девушки. Кофе показался ему ужасно горьким, и он решил отставить напиток в сторону. Мужчина понюхал булочку и понял, что у него совершенно нет аппетита. Рядом, на соседней лавке, сидела женщина, от которой пахло безработицей и вокзальной комнатой ожидания. Она отламывала кусочки от батона и крошила голубям. Жидков вручил ей кофе, булочку и всю мелочь, что смог собрать в кошельке, в надежде на искупление перед совестью.
Не полегчало.
Офис сегодня выглядел куда более серым, чем обычно. Всё внутри казалось мрачным и холодным как в замке Дракулы. На самом деле причина была в каких-то перебоях с электричеством. Монтажники подключали новый кондиционер, который без конца замыкал освещение, но Жидков был уверен, что холод и тьма исходят из его души.
Директор, как назло, даже не стал его ругать. Жидков ворвался в кабинет без стука, не поздоровавшись, он выложил начальнику все свои недоработки, Аркадий Палыч мечтал, чтобы шеф его линчевал на месте, утопил в своих гневных слюнях, растоптал его достоинство своими маленькими косолапыми ножками — он это заслужил. Но директор лишь махнул рукой и попросил его сегодня не трогать. Жидков сделал ещё пару попыток вызвать запланированный конфликт, но все они оказались безуспешными, отчего мужчине стало лишь хуже. Теперь его поступку не было даже малейшего оправдания.
Работа не клеилась. Это была такая шутка среди работников завода по производству клея, где Жидков и работал. Он заключал договора с фирмами на поставку их продукции, но стоило ему набрать чей-то номер, как перед глазами мелькало что-то белое и Жидков тут же начинал извиняться за всё подряд. Его прощали минимум девять раз, прежде чем положить трубку. С неуверенными людьми никто не хочет вести дела.
Ближе к обеду Жидкову вдруг стало страшно. Он внезапно осознал, что смертен и всё вокруг стремится к тому, чтобы его убить: некачественная еда, неадекватные водители, вайфай и кондиционер. Атеист до мозга костей, Аркадий Палыч вдруг испугался за вечность души и позвонил знакомому, чтобы исповедоваться.
— Аркаш, я не святой отец!
— Но ты же ходишь в церковь!
— Я хожу туда вместе с женой раз в год, чтобы освятить куличи. Я не могу отпустить тебе грехи.
— Жмот! — крикнул в трубку Жидков и сбросил вызов. Потом он ещё трижды звонил и извинялся. Что-то сломалось внутри мужчины. Он никак не мог забыть глаза той милой хрупкой беззащитной девицы. Ему казалось, что совесть сводит его с ума.
Сославшись на обострившийся метеоризм, он отпросился с работы пораньше и, взяв такси, поехал к метро. Там он накормил обедом всех бездомных, которые не смогли унести от него ноги, а после предлагал деньги охранникам, чтобы те пустили его посмотреть записи с камер наблюдений. Он безбожно врал о том, что потерял в метро зонт, за что ему становилось ещё хуже, но это была ложь во спасение. К камерам его не подпустили, зато нашли зонт, полностью подходящий по описанию. Теперь у Жидкова не было никаких надежд спасти совесть, зато был новенький зонт. Это было фиаско. Аркадий Палыч чувствовал, что мир никогда не станет прежним. Он ненавидел себя и мечтал об ударе молнии, который испепелит его на месте. Но в метро молнии, к сожалению, не бьют.
Жидков только было хотел выйти из комнаты охраны и направиться к железнодорожным путям, чтобы грустно смотреть на проезжающие мимо поезда и искать взглядом в их окнах ту самую жертву, когда она появилась на пороге. Белокурая девушка в белых туфлях стояла в дверях, промокшая с ног до головы.
— Добрый вечер, я сегодня потеряла зонт в метро, понимаю, что надежды найти нет, но…— она не закончила. Жидков молча протянул ей зонт.
— Спасибо, но это не мой.
— Простите меня, я так виноват, — упал на колени Жидков и протянул руки к своей утренней жертве.
— Да ладно Вам — это всего лишь зонт, — недоумевающе смотрела на него девушка.
— Нет, я не об этом! С утра я наступил Вам на ногу, а потом накричал! Я был так не прав! Это было мерзко и бесчеловечно, я испортил Вам весь день, а может, даже, жизнь!
Девушка явно была не готова к происходящему и смущённо попросила Аркадия встать с грязного пола.
— Вы, конечно, извините, но я Вас не помню. Мне в метро раз по двадцать на дню на ногу наступают и грубят тоже. Но не буду же я переживать из-за каждого. Так что всё в порядке, не переживайте Вы так.
— Но как же так? Я видел слёзы! Вы страдали!
— А, так это я с утра прочла грустный рассказ в интернете, пока ехала. Ничего страшного.
— То есть я Вам не испортил весь день?
— Не испортили.
— И Ваша жизнь не превратилась в полный кошмар?
— Не превратилась, но на улице дождь, у меня нет зонтика, а кошелек я оставила на работе. Я очень рассеянная. Если Вам этот не нужен, то я готова его забрать.
— Конечно! — Жидков протянул зонт девушке и, распрощавшись, побежал в сторону выхода. Он чувствовал себя освобождённым, исцелённым, просветлённым. Купив кофе, Жидков с надеждой сделал глоток и с облегчением понял, что снова радуется вкусу.
Александр Райн
Друзья, если вам понравилась история, вы можете поблагодарить автора: поставив лайк, сделав репост и подписавшись на канал) Уверен, у меня вы найдете массу других не менее интересных работ, которые придутся вам по вкусу)