Любые попытки соотнести героев и события этого транзита с героями и событиями не этого транзита будут преследоваться по законам жанра.
Продолжение; предыдущее – здесь, начало – здесь.
Эпизод 11
Никита бродит в четырех стенах комнаты со столами и стульями.
Никита: Менеджер по продаже подгузников. Нормально платят, процент имею, – очень даже мужское занятие. Герой эпохи, белый воротничок. Сиди за столом, вертись на стуле, гляди в компьютер и отдыхай. (Останавливается перед окном.) Бабочка между стеклами. Через москитную сетку?.. Чудно. Темно-рыжая с черным узором на крыльях. Обратно не вылетит, еле ползет. Дрожали бы крылья ее как мембраны!.. Нет – жесткие пластины на шарнирах. Свой ресурс бабочка выработала. Я выработал, надоело мне!.. (Отшатывается от окна.) Тоня заметила. И напала. Привычка, ишь ты, – хуже измены. Возьму и отвыкну! Возьму – изменю! (После паузы.) Хотя лень. (Возвращается к окну.) Когда ты умрешь, насекомое!.. Зачем – собственно? Хорошо ведь в раме. Лежи на печи, жуй калачи. Я пожевал бы!.. Домашние заклюют. Тоне – макияж, наряды, фигура на публику. А исконный русский мужчина – это философ, это мечтатель!.. Прожектер – лентяй? (Взбирается на стол и сидит, болтая ногами.) Кто бы сложил такую печь, где бы найти такие калачи, – чтобы и тепло, и сытно, и домашние не щекотали?.. Подгузники – не мое. Осточертело!.. Кормила бы скатерть-самобранка семью! Ловились бы в проруби золотые рыбки!.. (Спрыгивает со стола.) Я – не рыбак. Разве рыбак?.. Во что бы мне ввязаться льстящее самолюбию высшего из людей – человека мечтательного?.. Эх, Тоня. Эх, Настя! Знали бы вы, о каких высотах грезит отец вашего семейства! Упрекали бы меня обеденным креслом?.. (Звонит телефон.) Черт!.. Не помечтаешь. (Поднимает трубку. Слушает.) Вам подгузники?.. Приезжайте, все размеры и модели в наличии. (Кладет трубку.) Одного нет на свете приспособления, – для моей фантазии. Бескрайней фантазии.