Часть 4 «Отец»
Мира не успела ответить, поезд затормозил на станции, и людской поток вынес их из вагона, потащил к эскалаторам, а затем к выходу. Когда они вышли из метро, упали первые капли дождя. Мира поёжилась. Внезапно поднялся ветер, дождь усилился, и вскоре упругие струи немилосердно хлестали по лицу, голове и плечам, холодя спину. Прохожих словно сдуло с улицы.
Павел, не сбавляя шага, крейсером прорезал сплошную стену дождя. Мира хотела, уж было, попросить спрятаться где-нибудь, переждать. Павел свернул в арку между домами. От сквозняка здесь было ещё холоднее, но хотя бы не лил дождь.
- Вон мой дом. Потерпи, — сказал он и пошёл дальше.
Мира плелась следом, ругая лысого, из-за которого начались неприятности, переменчивую питерскую погоду, некстати начавшийся дождь. Злилась на парня, который тащил её неизвестно куда и зачем.
Когда она вошла в сухой подъезд, зубы отбивали дробь от холода. Павел с сочувствием посмотрел на девушку, но он и сам выглядел и чувствовал себя не лучше. Промокшая насквозь, с мокрыми волосами, облепившими лицо, с подтёками туши на щеках, она всё равно казалась Павлу самой необыкновенной девушкой на свете. Павел позвонил в квартиру на третьем этаже.
- Мам, это Мира. Она согласна жить у Адели Альбертовны. – Павел подтолкнул миру вперёд, и женщина, не говоря ни слова, шире распахнула дверь.
- Идите сразу в ванную, под горячий душ, а то заболеете. – Я принесу полотенце и халат. - Великоват, конечно, вам будет, но чистый и сухой. – Она открыла дверь в ванную.
Когда Мира вошла в кухню с мокрыми волосами и в болтающемся на ней халате, Павле с мамой замолчали. Он уже переоделся в сухую одежду.
- Садитесь. – Мама встала и тут же на столе перед Мирой возникла тарелка с красным наваристым борщом, над которым вилась струйка пара.
- Павел, не забудь про горячий чай. – Мама вышла, оставив их одних.
Павел видел, как взгляд Миры мечется по кухне, и всё время возвращается к тарелке.
- А ты? – спросила она.
- А я уже. Ешь. – Павел улыбнулся.
Мира зачерпнула и попробовала борщ, а потом быстро заработала ложкой.
- Извини, что не предупредил, просто подумал, что представлять тебя хозяйке квартиры в таком виде - плохая идея. И лучше это пусть сделает мама. Не бойся. Она не будет пытать тебя дознанием.
- А вдруг я аферистка? – Мира сузила глаза.
- Я разбираюсь в людях. И потом, в квартире для слежки установлены камеры… – Глаза Миры вспыхнули негодованием, она с громким стуком отложила ложку.
- Да шучу я. Кстати, а что ты сделала с теми ракушками, что насобирала в море?
- Я их выбросила. – Мира отодвинула пустую тарелку и блаженно откинулась на спинку стула.
- Все до одной? – Павел сделал обиженное лицо.
Мира улыбнулась одними уголками губ. Лицо без косметики стало совсем юным и милым. Золотистые волосы, высыхая, вились на кончиках. Она выглядела трогательно хрупкой в большом мамином халате. У Павла защемило в груди от нежности и непонятной радости.
- Я хотел спросить, а чьё привидение обитало в том разрушенном доме? – хрипловатым голосом спросил он, отведя глаза от девушки.
- Никакого привидения там не было. Я придумала. Хотела напугать тебя. – Мира говорила спокойно, злость ушла из её глаз.
- Да? А я его видел. – Павел серьёзно посмотрел на Миру. - Оно стояло в дверях и смотрело на меня, как ты сейчас.
- Тебе показалось. Как ты можешь помнить? Столько лет прошло. – Мира потрогала влажные кончики вьющихся волос.
- Сейчас попьём горячего чая, и мама отведёт тебя. Надеюсь, вещи в сумке не успели промокнуть. А хочешь, оставайся ночевать у нас, а завтра утром… - Павел не успел договорить, Мира решительно встала из-за стола.
Ему было жаль, что не успел о многом её расспросить: как она оказалась в таком бедственном положении, почему не стала учиться дальше, а пошла работать. Но потом вспомнил, что она теперь будет жить рядом какое-то время, он всё узнает. Настроение сразу поднялось.
«Впереди еще целый месяц летних каникул и Мира…» Павел ощущал себя именинником, получившим заветный подарок.
Мама Фёдора взяла Миру работать к себе в парикмахерскую на место собиравшейся в декрет администратора. Каждую свободную минуту Мира наблюдала за работой мастеров, которая неожиданно ей понравилась.
Иногда ходили с Павлом в кино. Втроём с Фёдором гуляли по городу. Начались занятия в институте, видеться стали реже. За ветреной промозглой осенью наступила зима с ранними сумерками и колючими снегопадами. Город готовился к встрече Нового года, сверкал гирляндами уличных украшений и ёлок на площадях. Люди в общем ажиотаже бегали по магазинам и новогодним базарам, скупая всё подряд. Дома разбирали покупки, ругали себя за ненужные траты и приобретённые мелочи, решая кому это всё теперь раздарить.
Павел зашёл вечером к Мире.
- Ты чего такая грустная последнее время? Что-нибудь случилось? - заволновался он.
– Маме дозвониться не могу. – Мира отложила книгу, которую читала перед приходом Павла, и не заметила, как начала рассказывать про бросившего их отца, про начавшую пить маму, про её побег из дома…
Впервые рассказывала правду о себе. Не могла ответить неблагодарностью за помощь и участие.
- Так поедем в Москву. Может, болеет и ей нужна помощь, телефон потеряла или могли украсть. Это же недалеко, несколько часов на поезде.
- И подарок нужно купить. – В глазах Миры вспыхнули искры надежды и радости.
Ранним утром второго января они сели в Сапсан. Уже через три часа шли по шумной праздничной Москве. Мира нервничала, то заливаясь беспричинным смехом, то замолкала и кусала губы. Старый кирпичный дом в глубине дворов встретил её тёмными окнами. Соседи или спали, или ходили по гостям. В подъезде пахло мочой, квашеной капустой и перегаром. Мира с каждым шагом становилась всё нервознее. Она подняла руку к кнопке звонка, но передумала, достала из кармана ключ и отперла дверь.
В тесной прихожей на вешалке висела чужая мужская лёгкая куртка. На полу стояли поношенные мужские шлёпки, и никаких вещей мамы. Мира растерянно скользнула взглядом по Павлу, прошла в комнату, оставляя на полу мокрые следы от таявшего снега. Смутная тревога овладела и им.
Мира с порога своей комнаты увидела неубранный диван, застеленный серым застиранным бельём и мужские спортивные штаны, валявшиеся на стуле. На кухне в раковине – гора немытой посуды. На столе блестит подсохшее пятно, в котором прилипли хлебные крошки. У стены – батарея пустых бутылок. Павел понимал беспомощное состояние Миры и ничем не мог ей помочь.
В прихожей заскрежетал в замке ключ. Мира вся сжалась и зажмурила глаза. Павел дотронулся до её руки, и девушка вздрогнула.
- Эй, кто тут? Сейчас полицию вызову. – Раздался хриплый мужской голос, и из прихожей с опаской выглянула растрёпанная голова с давно не бритой щетиной на подбородке.
Мира открыла глаза. Несколько бесконечно долгих мгновений они с мужчиной смотрели друг на друга, силясь вспомнить, узнать. Мужчина моргнул пару раз маленькими опухшими глазками, и хлопнул себя по бедрам.
- Мать честная! Мира, доченька! А я подумал, воры залезли. А разве ты… не того?.. - мужчина поднял глаза к потолку.
- Где мама? – Вместо ответа спросила Мира, напряжённо звенящим голосом.
- Так… это… умерла она. Еще летом. Не знали, где тебя искать. Думали, и ты… - Мужчина сделал мелкий осторожный шаг навстречу им.
- Как? - ахнула Мира и вскинула руки, то ли ища опору, то ли хотела обнять отца, но в последний момент передумала.
- Спилась. Соседи нашли её тут, на диване. – Он наклонил голову и заглянул в комнату, словно проверяя, лежит ли она ещё там.
- А ты что здесь делаешь? – Мира строго свела брови к переносице.
- Так… это…, живу. Это, между прочим, моя квартира. Имею право. Полгода прошло, я вступил в законные права. – Мужчина расправил плечи, показывая своим видом, что он тут хозяин. - Тебя не нашли. Грешным делом, подумал…
- Ты здесь живёшь? – раздельно и гневно произнесла Мира. – Ты нас бросил, бежал. Это из-за тебя она начала пить, из-за тебя наша жизнь полетела ко всем чертям! А теперь ты пришёл и живёшь здесь. – Мира гневно выплёвывала слова.
- Не кричи. Давай лучше выпьем за встречу и упокой души Светочки. – Отец всхлипнул и вытащил из кармана куртки поллитровку. - Ты сама ушла от неё. Бросила. Чего на меня кричишь?
Мира задохнулась от возмущения, из глаз брызнули слёзы, оставляя на щеках мокрые дорожки. Она открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на неласковый чужой берег, не в силах больше что-либо сказать.
- В суде можно пересмотреть дело о вступление в права владения недвижимостью. Мира имеет то же право… - Вступился Павел.
- А ты кто такой? Не пугай. Пуганый. – Распетушился отец, но наткнувшись на тяжёлый взгляд Миры, замолчал. - Она дочь моя, без суда и посторонних как-нибудь разберемся, – уже тише сказал он. - Я не против. Всё же дочь… Пополам разделим. Давайте лучше выпьем. – Он вытер кулаком сухие глаза, обошёл их с Павлом и с грохотом поставил бутылку на грязный стол.
Мира вдруг что-то вспомнила, бросилась в свою комнату. Оттуда послышался звук открываемых шкафов. Вскоре она вышла, что-то пряча в кармане пальто.
- Пойдём. Не могу здесь оставаться, — бросила она Павлу и пошла к двери.
- Дочка, куда же ты? – крикнул им вслед отец.
Мира бежала вниз по лестнице. Павел догнал её только на улице.
- Вот там я училась. – Мира остановилась и показала на типовое здание школы. – Наверное, ёлка стоит в коридоре на втором этаже. – Она всхлипнула.
Павел обнял её, прижал к себе и губами коснулся горячего лба.
Продолжение следует