Лет тридцать назад с покетбуком в кармане завернул в один салон неподалеку от Трубной. "Что читаешь"? - спросила хозяйка. Я показал Anthem Айн Ренд, купленный час назад за пятерку у Ян Яныча. Два стоеросовых верлибриста, пришедшие часом раньше, смотрели сквозь меня бараньим глазом матерых хиппи.
"Не люблю ее - пышная, с надрывом", - решил я разрядить обстановку с помощью довлатовской цитаты, но не тут-то было. Разговор демонстративно перевели на какую-то фигню из разряда "новое" об обериутах, лишив меня слова.
Сенсация, до которой не доросли, подобна справке об импотенции, она, как Манежная площадь без обещанной толпы, дает право скептикам процедить "ото скоко туда пришло, стоко тех твоих писателей и читает!".
А ведь не приходят тысячи. То есть тысячи куда-то ходят, даже на похороны, но еще столько же, а то и больше, не стесняется сачковать.
Это от безверия. Продолговатые черепа, "найденные" в Перу, обязательно отыщутся и в "Гиперборее", когда матерых хиппи перестанет возбуждать "новое" про обериутов.
Годом позднее, в другом салоне, пролистав толстую машинопись с матюками и копрофагией, я похвалил автора за прозорливость, поскольку ему очень точно удалось уловить и адаптировать тогдашнюю зарубежную моду.
Меня попросили объяснить, и я сказал, что если раньше Сидни Шелдон и Артур Хейли, допустим, писали романы, где элементы сладкой жизни перемежаются техническими подробностями, изложенными увлекательно и доступно, то теперь технические подробности заменены на (некогда маргинальные) подробные описания всевозможных "перверсий" и наркотических галлюцинаций с отсылкой к опыту язычества и средневековья, вперемежку с характеристиками демонов, списанными со словаря.
А русский автор, человек тоже интеллигентный, и это заметно сквозь мат-перемат и грубые вещи, которыми в его семье вряд ли кто практикует.
И после гремевших в ту пору пинчонов и турнье, оно конечно не так впечатляет, но для аборигенов в самый раз, лишь бы они потом какашки не пробовали.
На сей раз веры не хватило мне.
Порассуждать о вере и неверии меня заставили апрельские сообщения в таблоидах о том, что продолговатые черепа были наконец обнаружены и в Антарктиде.
Сразу вспомнился один славный малый, давний знакомый (спортсмен, полиглот, два диплома), который, будучи до мозга кости современным человеком, уверовав в бальзам битнера, дошел до веры в особую миссию какой-то "империи", и умудрился, будучи представителем как минимум двух меньшинств, идеально вписаться в собачий ящик добровольных помощников агитпропа.
А еще я подумал о знакомом старике, "ошеломившем" меня малопонятной для посторонних сенсацией. Пару лет назад он позвонил мне рано утром:
"Ты помнишь Жору Голубого? (я тотчас вспомнил видеобарыгу по кличке "Джуди")".
"Конечно, а он что - тоже умер"?
"Ты знаешь, кто он сейчас"?
"Разумеется, нет. Последний раз Джуди шел мне навстречу по улице Герцена, а на углу стоял живой Хамдамов и мирно о чем-то беседовал с очень беременной Ренатой Литвиновой, так что, сам понимаешь, как давно это было..."
"Жора теперь замминистра здравоохранения Франции"!
Человек верил, я - нет. Вскоре мы перестали понимать друг друга окончательно. В доме, где пользуются фильтрами не следует пить воду из под крана.
Если Жора замминистра Франции, тогда уже совсем страшно подумать, чему так загадочно улыбаются постаревшие трансгуманисты, выросшие на моих передачах.
Наверняка им обещано нечто еще более престижное, чем пост, приписываемый сварливому Джуди.
Хотя все-таки был в моей жизни момент, когда я сходу уверовал в не очень близкую мне святыню, и даже не полез проверять, правда оно или нет.
Это было на радио. В студию влетел восторженный диджей Муса, и, не стесняясь, в моем присутствии, сообщил коллегам, что Шумов с Мамоновым записали Have a Cigar.
Я был стопроцентно убежден, что Муса знает, о чем говорит, а кумиры его специфического детства точно знают, что и как делать, чтобы без лишней наукообразности подтвердить теорию Дарвина, которой лично я без паники доверяю, и меня она устраивает вполне.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы