Любые попытки соотнести героев и события этого транзита с героями и событиями не этого транзита будут преследоваться по законам жанра.
Продолжение; предыдущее – здесь, начало – здесь.
Эпизод 10
Караваев и Муратов в спортивных костюмах в апартаментах Караваева.
Муратов (размахивает руками на китайский манер): Движения делайте плавные – старайтесь. Изломов и зацепок не допускайте. Основа плутократии – ваше дыхание: внутрь только силу, изнутри только слабость; внутрь – силу, изнутри – слабость.
Караваев (неуклюже подражая Муратову): Сила – слабость, сила – слабость. (Опускается в кресло.) Устал. Ослаб. Старею. Глупею.
Муратов: Я и занимаюсь с вами ерундой, потому что вы заметно поглупели.
Караваев: Ну да, ну да. (После паузы.) Шутка была! Тест на лояльность. Выгоню тебя с твоими выкрутасами. Крутишься, вертишься, точно угорь.
Муратов: Угорь я и есть. (Выкручивается перед Караваевым.) Почти пиявка. Гораздо длиннее! Обтеку надежды, присосусь к тщеславию, и не оторвете никакими потрясениями!.. У меня призвание – быть с Россией во всех ее бедах, однако не бедствуя, иначе быть некому будет. Абсолютная логика. Квадратура круга.
Караваев: Мудрен. (С подозрением.) В серые кардиналы метишь, ну?
Муратов: Я чужими руками каштаны таскаю. Зачем ожоги, если можно и без них?
Караваев: Мудрен, Артур Борисович.
Муратов: Опять же, вы грязную работу до сих пор не закончили, Светлану Первую царицей не провозгласили.
Караваев: Бизнес мой, телевидение мое, интернет мой, спецслужбы мои, – провозглашу!
Муратов: А народ?
Караваев (удивляясь): Мой народ?
Муратов: По духу – ваш, по форме – просвещенный. Форма для духа, между прочим, удавка.
Караваев: Гм.
Муратов: Чем вы удавку просвещения ослабите? Что предложите духу ленивых сомнений?
Караваев: Что? Чем?
Муратов. Разумеется, сериалом! О гремучей любви, венчании и браке претендентки на трон Светланы Митягиной!.. Старую деву воспримут в штыки. От сериала домохозяйки обалдеют!
Караваев (размышляя): В штыки, безусловно. Обалдеют, ясно.
Муратов: Человек в мужья ей нужен особенный – умный, вкрадчивый и обтекаемый. Ее величество двух слов не свяжет, его величеству разглагольствовать придется.
Караваев: Кого ты, липкий угорь, подразумеваешь?
Муратов (снова выкручивается): Я ли не обтекаемый? Я ли не император?
Караваев: А мы проверим. (Идет к окну с видом на Кремль, которое оказывается потайной дверью. Кричит в прореху.) Света! Света!
Митягина (появляется в апартаментах): Чего тебе? Капиталы отмыл?
Караваев (обнимая одной рукой Митягину, второй – Муратова): Дети мои! Даю вам шанс. Если за три предвыборных дня родите мне внука-богатыря… Тьфу, померещилось. Если родите мне реформу, безвредную для народа, для меня рентабельную, быть вам при коронах мужем и женой. А не родите…
Митягина (убитая горем): Папочка! Изувер.
Муратов: За три дня я рожу и гермафродита. (Берет Митягину за руку и уводит из апартаментов.)
Караваев (с завистью): Потенциал – рожает и рожает. Пошел бы я в чертовы серые кардиналы при достойных гормональных обстоятельствах!.. Кем только ни станешь убоявшись осечки. (Подражая Муратову, исполняет пассы по китайской системе.)