Начало здесь. Сегодня часть 2.
В прошлом посте рассказала про анорексию, состояние в общем излечимое (с психиатром), 10 % в гроб, но у остальных есть шанс в ремиссию. Давайте посмотрим в еще более темное и страшное.
Ребенок в секте, ребенок в какой-нибудь страшной организации. Ломка психики и угроза физического уничтожения.
Помните эту девушку?
Ее зовут Варвара Караулова. Осудили, отсидела, вернулась. Как живет сейчас, не знаю.
Жизнь “до” – богатая семья, школа за границей, потом МГУ. Родители разведены, у мамы новый муж, но папа родной не забыл. Девушка общается в VK на темы ислама и самостоятельно принимает ислам.
В ее комнате появляется исламская литература, она начинает читать намаз и перестает даже подходить к своей ранее любимой собаке (в исламе собака – нечистое животное).
Здесь небольшое отступление. Россия – страна многонациональная. Но национальных республик, в т.ч. исламских, не так много. Я живу в регионе, где большинство – русские и условно-православные. Иначе чем условными, я назвать не могу, воцерквленных людей у нас очень мало. Остальные ведут светскую жизнь, но считают себя православными. Так вот, даже для таких людей, равнодушных в общем-то к любой церкви, внезапный ислам в семье – это как минимум странно.
Это и есть культура, она на подсознании, на корке. Если в условно-православной, даже почти атеистической семье кто-то сходит вдруг в православную церковь, никто внимания не обратит и это нормально (это же наша культура). Если ребенок-подросток начинает вдруг читать намазы, согласитесь, это не может восприниматься как нечто обычное.
Можно не заметить, какую книгу читает взрослая дочка, все же книги прятали в свое время. А как можно не заметить намаз, между прочим, его пять раз в день читают. А собака?
Мама заметила только физическое исчезновение Варвары, но не душевное.
Так обычно и бывает во всех этих историях. Анорексию замечают, когда физическое тело ребенка уже приходится забирать из судебки, а вступление в международную террористическую организацию – когда физически ребенок находится на границе с Сирией. То, что муж серийный убийца, когда приходят арестовывать.
Еще отступление. В последнее время часто говорят, что надо быть добрым, эмпатичным (задолбали меня с этим словом мои добренькие комментаторы, все пишут мне и пишут, что надо проявлять эмпатию к каким-то индийским девочкам, выданным замуж в 8 лет), нельзя быть токсичным в интернете, с коллегами и т.д.
Какие коллеги, о чем вы? К своим родным детям многие относятся не более чем, как к физической оболочке. Ходит там что-то – и ладно, пришло домой – и хорошо. О какой эмпатии к чужим людям, например, тем же коллегам можно говорить? Когда вы считаете, что у вас эмпатия к непальским девочкам, не обманываете ли вы себя?
Если хочется перестать быть токсичным и включить эмпатию, рекомендую начинать с родных и близких, а не с интернета и коллег. От интернета можно отключиться, а от коллег уволиться, близких запасных нет.
Варвару нашел и буквально спас ее родной папа. Который с ней не жил и дочку упустил. Вместе с мамой, которая увлеклась новым мужем (а папа, наверное, новой женой) и даже при совместном проживании показала удивительную способность не замечать.
Как думаете, можно не заметить, что ребенок ударился в ислам?
А в секту? А в «синего кита»?
Можно в этом всем не разбираться. Можно махнуть на себя рукой и сказать, «Я уже старый и отсталый, не понимаю, что такое синий кит, тик-ток и моргенштерн». Но как я замечала, люди неплохо начинают разбираться, скажем, в ремонте, когда его делают, или в постройке дома, когда строят. Может, прежде чем перебрасывать умственный ресурс на аналитику свойств обоев и труб, сначала разобраться в том, чем увлекаются современные подростки, особенно если у вас в доме есть один из них?
Но тогда придется замечать. И уже может не получиться развидеть. Придется что-то делать. Замечать многим страшно. Проще закопать голову, а там будь что будет, само рассосется.
Не видела, не слышала. Нет, ничего странного не замечала. Не знала. Ничего не знала. Отстаньте от меня.