Эрика была законченной материалисткой, не верила ни в кого, роман Булгакова считала затейливой выдумкой, а храмы, которых было вполне достаточно в ее городе - средством относительно законного сбора денег у населения.
Так Эрика прожила целых двадцать три года, не ведая особого горя и печали в семье папы-физика, университетского профессора, и мамы - известного ветеринарного врача.
Ровно в двадцать три года Эрика попала в аварию, весьма серьезную, за рулем был ее друг и поклонник (впрочем, это по-старорежимному, на самом деле Эрика вовсю с ним жила). Гарик просто отвратительно нарушил правила, делая обгон на мосту, в результате их машина врезалась в ограду при попытке уйти от встречной.
Эрика, как только пришла в себя, тут же объявила Гарику какой он идиот, не сразу от страшной боли заметив, что Гарик вряд ли ее слышит по причине полученной им травмы, несовместимой с жизнью.
Поскольку авария произошла не на выселках, спасатели прибыли очень быстро. Гарик был отправлен туда, куда и все закончившие эту жизнь люди, Эрика - в больницу, где вскоре оказалась на операционном столе.
Во время операции, находясь под наркозом, Эрика ничего не видела, над операционным столом не летала, действия хирургов не наблюдала. Тоннеля, через который летела бы ее душа, она не видела тоже. В общем, после того, как Эрике сделали наркоз, она не помнила ничего, а просто очнулась в реанимации, совершенно не ощутив тех часов, в течение которых над ней трудились хирурги.
В реанимацию Эрика попала, как она поняла, и после операции и еще из-за большой потери крови. Чувствовала она себя довольно плохо, сильно хотелось пить, но воды ей дали лишь пару глотков. Пить хотелось просто дико, однако сестры объясняли, что нельзя - швы могут разойтись, Эрику тошнило после наркоза.
В реанимации лежали еще несколько человек, укрытых простынями, над которыми время от времени колдовали сестры, ставили капельницы, меняли повязки, что-то еще, Эрика не очень это видела. Есть ей не хотелось, а только пить, после ее завываний ей дали еще совсем немного воды.
Впрочем, несмотря на свое состояние, Эрика все же поинтересовалась, известно ли ее родителям, где она находится. Ей объяснили, что родители оповещены, но в реанимацию ходу никому нет и телефоном здесь пользоваться нельзя, поэтому мобильный ей не дадут.
Она забывалась сном и днем - из-за слабости, а ночью то спала, то нет. В какой-то момент ночью проснулась и увидела рядом сестру в белом халате. Видела Эрика несколько расплывчато, но все же удивилась, что в белом, сестры в реанимации были одеты по-другому. Эрика застонала и снова попросила пить и услышала привычное:
- Я не могу дать воды.
Ну конечно же, подумала она, еще и всю ночь мучиться от жажды, не допросишься у них.
- Ну хотя бы пару глотков, - умоляющим голосом сказала Эрика, надеясь все же разжалобить сестру и получить свою, пусть и маленькую, но порцию воды.
- Нет, - сказала медсестра, - я здесь совсем для другого.
- Что-то не так? - удивилась Эрика. - Я чувствую себя лучше.
- Все отлично, - ответила сестра. - Вот поэтому я здесь, надо же убедиться, что все хорошо.
Она подошла совсем близко к Эрике, наклонилась и положила ей на шею руку. Рука была такая нежная, ласковая, почти как у мамы, Эрика почувствовала покой и даже какое-то умиротворение.
- Пульс очень хороший, - констатировала сестра. - Вливания пошли тебе на пользу.
Эрика слабо улыбнулась и снова попросила воды.
- Нет, - сказала сестра, - это теперь не нужно тебе.
Она внезапно поцеловала Эрику прямо в шею, поцелуй был настолько приятный, что Эрика не успела возмутиться действиями сестры, которая явно была совсем не той ориентации, что она сама.
Она испытала просто неземное блаженство, ей, несмотря на всю дикость ситуации, хотелось, чтобы этот поцелуй длился и длился - после всех страданий, которые пришлось испытать, Эрика почувствовала себя настолько хорошо, что прекращать это не хотелось совершенно.
Внезапно сестра отлетела от нее, словно кто-то сильно оттолкнул ее, отлетела сильно - до самой стены. Но о стену почему-то не ударилась, а как будто прошибла ее, исчезнув из поля зрения. Стена при этом оказалась совершенно целой. Эрика в изумлении после увиденного не сразу заметила еще одного человека около себя - он почти сливался с темнотой, человек этот тоже наклонился к ней и ей показалось, что и он, как и та сестра, тоже хочет ее поцеловать.
- Эрика, Эрика...., - услышала она, но уже не могла видеть ни того человека, ни помещения реанимации, ни вообще ничего.
Проснулась Эрика от света вокруг, было такое прекрасное солнечное утро, свет, впрочем, не бил ей в глаза, кровати в реанимации были развернуты от окон, к тому же жалюзи были лишь немного приоткрыты.
Медсестры суетились, выполняя свои обязанности. После некоторых процедур и смены повязок Эрике дали воды - больше, чем накануне, к тому же ее еще и накормили. Она, правда, съела буквально пару ложек.
Врач, делавший обход, осмотрев ее, снова назначил вливание плазмы. Процедура эта была не болезненной, но Эрика немного расстроилась, поскольку из реанимации ее не выписали.
День прошел гораздо лучше, чем предыдущий, Эрику уже не тошнило, она немного ожила и уже с некоторым интересом наблюдала то, что происходит вокруг, хотя, в общем-то, не происходило ничего особенного. Довольно большое помещение реанимации было разделено на две условных части, соседние к ней койки оказались пустые - одна и была не занята, а другая освободилась как раз после врачебного обхода - женщину перевели в палату. В помещении реанимации оставались только она и еще один мужчина на другой половине помещения.
Эрика вспоминала причудливый сон, теперь она не сомневалась, что то, что произошло ночью, было лишь сном и даже пыталась понять с точки зрения психоанализа, почему все это ей приснилось.
Так незаметно прошел день. Уснула Эрика без проблем, а ночью снова проснулась от того, что почувствовала чье-то присутствие. На этот раз это была не сестра в белом халате, а какой-то человек, мужчина. Сначала Эрике показалось, что это был тот самый мужчина, который еще оставался здесь на ночь, но потом она узнала.
- Гарик? - удивилась Эрика.
Гарик приложил палец к губам и сказал, чтобы Эрика говорила как можно тише. Потом подошел к ней, наклонился, почти как прошлой ночью. Эрика подумала, что Гарик снова хочет ее поцеловать, но Гарик просто внимательно смотрел на нее.
- Прости меня, Эрика, - сказал он.
- За что? - удивилась она.
- Из-за меня ты чуть не погибла.
- Но я жива, - ответила она, - а ты, ты, Гарик? Ты жив?!
- Как видишь, да, - сказал Гарик так просто, как будто они разговаривали не в таком необычном месте.
- Я думала, ты погиб... Я была в сознании.
Гарик покачал головой:
- Нет, Эрика, я вполне жив и даже полон сил.
- Но как, как ты здесь? Сюда ведь посетителей не пускают...
Гарик внимательно и печально смотрел на нее.
- Я бы не пришел, Эрика... Но Гелла...
- Гелла?
- Да, она любит пить свежую кровь, особенно там, где никто ничего не заподозрит. Она бы добила тебя.
- Кто это?
- Та, кого ты приняла за медсестру.
- А она... Розовая?
Гарик усмехнулся.
- Она вампирка, Эрика, ты бы даже не почувствовала, как ушла из жизни. Они умеют это делать так нежно, что их жертвам это даже нравится.
- Гарик..., - только и сказала Эрика, - это ведь только сон...
- Считай, что так, - сказал Гарик и положил руку на лоб Эрике.
Эрика не помнила, что дальше происходило в ее сне, они разговаривали о чем-то, но о чем, она не могла вспомнить наутро.
На следующий день ее перевели в палату, он больше не снился ей.
Когда разрешили посещения, она первым делом спросила у мамы, как дела у Гарика. Мама отводила глаза и говорила, что Эрике нельзя беспокоиться, но для Гарика все закончилось не так хорошо.
- Он умер? - напрямую спросила Эрика.
Мама лишь кивнула головой, стараясь не плакать.
Эрика положила ладонь на ее руку:
- Мама, я ведь это поняла сразу, еще когда нас спасали... То есть меня, - она немного помолчала, потом сказала, - А он мне снился. Два раза.
Мама снова кивнула, вытерла слезы и постаралась перевести разговор на тему выздоровления Эрики.
________________
Эрика пробыла в больнице почти месяц, жизнь ее постепенно налаживалась. Она так и не поняла, что это было - сон или явь, когда она видела Гарика. Только на шее, еще во время пребывания в клинике, обнаружила какие-то странные шрамики - это произошло, когда она уже оказалась в состоянии рассматривать себя в зеркало.
Возможно, что эти шрамики были получены в результате аварии, на ее теле было множество порезов. Но если всё то, что она видела в течение двух ночей в реанимации, было все же правдой...
Впрочем, Эрика ничего не опасалась, теперь она вспоминала, по частям, о чем они говорили с Гариком, и поражалась тому, что он рассказывал, такое придумать нельзя и присниться такое не могло - ни один мозг не смог бы выдать такое.
Гарик многое успел ей поведать, он не просил хранить все это в тайне, но Эрике и самой не очень-то хотелось делиться всем тем, что она узнала. Возможно, позже...
Она помнила и о том, что Гарик сказал, что ей нечего опасаться, хотя Гелла и успела ее укусить и даже отпить жизнетворной жидкости, но сама Эрика, оставшись в живых только от того, что он подоспел вовремя, вампиром, однако, не станет - Гарик объяснил, что всё не так просто, как в фильмах про этих существ, жертвы вампиров в подавляющем большинстве случаев просто погибают и часто никто из людей просто не может объяснить причину произошедшего, в искусстве навести туман вампирам просто нет равных.
Хотя Эрика немного сомневалась в достоверности произошедшего, но стала посещать храм, на исповедь, правда, не решилась, еще примут за душевнобольную, но поминальные свечки ставила всегда и молилась за Гарика.
Она видела во сне Гарика и позже, через какое-то время после того, как впервые поставила поминальные свечи. Во время этих снов разговоров у них уже не было, он просто улыбался ей и выглядел прекрасным и счастливым. Лишь однажды Гарик заговорил с ней во сне и кое-что ей сказал, велев быть как можно внимательнее на следующий день.
В тот день Эрика познакомилась со своим будущим мужем.
__________________________________
Если вам понравился рассказ, вы можете найти другие, не менее интересные, пользуясь ссылками в НАВИГАТОРЕ по моему каналу