Вторая часть рассказа об ответных гастролях американского балета в СССР в 1962 году. Первая часть - здесь.
Как и в случае с визитом Американского балетного театра (АБТ), Госконцерт устроил предварительный отбор балетов "Нью-Йорк Сити Балле" (NYCB). Из предварительно планировавшихся туда не попали четыре, в которых, по мнению советских чиновников, демонстрировался откровенный эротизм ("Айвезиана" и "Орфей" Баланчина, "Послеполуденный отдых фавна" и "Клетка" Джерома Роббинса).
Иногда можно прочитать, что гастроли "Нью-Йорк Сити Балле" в СССР завершились оглушительным триумфом, вызвав чуть ли не культурный шок и ударив по самолюбию советских чиновников и культурных деятелей. Однако, как и в случае с визитами БТ в Лондон и США, это правда лишь отчасти. Энтузиазм со стороны публики и критики действительно был, но далеко не всегда. Жак д`Амбуаз вспоминал, что принимали танцовщиков всегда по-разному. Эдвард Виллела вспоминал, что однажды "довел свою вариацию из балета "Агон" до оглушительной тишины".
Ну а критика на то и называется критикой, чтобы относиться к увиденному критически; в прессе развернулась нешуточная полемика насчет эстетической и идейной составляющей постановок Баланчина.
Примерно как и в случае с визитами БТ в Лондон и США, критика разделила танцовщиков, многих из которых хвалили, и сами постановки. И если к танцовщикам АБТ в 1960-м году отнеслись снисходительно, то в этот раз высокий технический уровень труппы заставил переменить тона обзорщиков и отнестись к заморским артистам более серьезно.
Настоящей звездой тура стал темнокожий артист Артур Митчелл. Зрители очень тепло его приветствовали и скандировали его фамилию, прямо как на стадионе.
А Эдвард Виллела однажды так поразил присутствующих исполнением соло из постановки "Вариации Доницетти", что его 20 раз вызывали за занавес и требовали повторить танец на бис. Виллела в итоге уступил и повторил вариацию, чем нарушил правила труппы и вызвал крайнее неудовольствие Баланчина, который был против бисирования танцев.
"Вариации Доницетти", 2 вариации и кода
Наблюдая за танцорами NYCB на ежедневных занятиях, Наталья Рославлева хвалила их за музыкальность и трудолюбие. "Их дисциплина, стойкость, готовность к тяжелой работе и выносливость действительно поразительны". Зрители были особенно восхищены быстрым темпом американских танцовщиков. Приглянулась публике явно экзотически выглядевшая, почти 180-сантиметровая танцовщица Глория Говрин, соло которой однажды с середины стали сопровождать ритмичными хлопками. Кэрол Самнер была немного ошеломлена, когда ее трижды вызывали на поклоны после соло в "Вариациях Раймонды". "Я не думаю, что они когда-либо видели, чтобы кто-нибудь двигался так быстро", - вспоминала она. Рославлева интерпретировала американский стиль танца как отражение национальных черт: "атлетизм, выносливость, чувство юмора и рационализм американской нации".
Одну из "Вариаций Раймонды" Баланчина исполняет Рената Шакирова
Что касается самого Баланчина, то советская критика хвалила его в первую очередь за инновационность, "оригинальную хореографическую лексику", "композиционную фантазию". Критик Мария Сабнина отметила, что невозможно не восхищаться его неисчерпаемым воображением". Кроме того, обозреватели были все как один впечатлены "безупречной классической техникой" танцовщиков труппы. "Невозможно не признать высокое мастерство американских артистов, их четкую технику, чистое исполнение сложных, виртуозных комбинаций" - писал критик Гербер.
Более всего досталось от советской критики балету "Агон" на додекафоническую музыку Стравинского. Писали о том, что постановка Баланчина холодна и несколько бесчувственна. Один написал, что этот балет "ближе к математике, чем к искусству… эта работа адресована нашему мозгу, ничего не говорит нашему сердцу". Другой отметил, что Стравинский - выдающийся композитор, но "Агон" "вряд ли может быть одним из его лучших произведений". Анна Илупина из "Московских новостей" назвала балет "нездоровой трагедией".
Тем не менее, па-де-де из этого балета пришлось зрителям и критикам по вкусу, главным образом благодаря исполнителям: Артуру Митчеллу и Аллегре Кент (изначально ставилось на Диану Адамс, но Адамс, хотя в СССР и приехала, не выступала из-за травмы). О Кент Сабнина писала, что ее "возвышенный лиризм" был таковым, что даже в таком "бессмысленном" балете, как "Агон", артистка танцевала "поэтично, с вдохновением". Ростислав Захаров писал, что Митчелл с его ислючительной пластичностью, манерой танца, подлинной духовностью, сразу завоевал симпатии наших зрителей. "Он танцевал свободно, легко, с прекрасными благородными манерами".
Па-де-де из балета "Агон", Артур Митчелл и Диана Адамс
Конечно, в СССР с труппой прилетел и кое-кто из американских критиков (в частности, все тот же Джон Мартин из "Нью-Йорк Таймс"), ответственные за передачу происходящего себе на родину. Надо сказать, что как и в случае с отчетами советских обзорщиков об "оглушительных триумфах" БТ в США, до американцев также доходила далеко не объективная информация. Ситуация не то, чтобы приукрашивалась - отрицательные отзывы просто опускались, замалчивались детали, нюансы критических отзывов. Кроме того, американские обзорщики, по всей видимости, настроенные победоносно, испытывали замешательство, когда постановки Баланчина встречались прохладно.
Анна Илупина признавала успех труппы у публики, отрицая при этом, что все то, что они предлагали, было по-настоящему интригующим. "Труппа под руководством Баланчина, очевидно, вызвала большой интерес, несмотря на то, что они не принесли ничего, что можно было бы назвать принципиально новым", - писала она. Она даже использовала такую тактику: хвалила публику за "обычное гостеприимство", интерпретировав аплодисменты как похвалу танцовщикам, "проявившим настоящий героизм в преодолении сложных шагов и явно бросившим вызов холодной абстрактности" работы. Другими словами, артисты добились успеха вопреки музыке и хореографии, а не благодаря ей, а публика аплодировала из сочувствия. Баланчин, по мнению Илупиной, проявил себя наилучшим образом, когда максимально приблизился к традициям своих русских предшественников. Похвалила Илупина танцовщицу Сьюзан Шорер, сравнив ее с "нашей Катей Максимовой, которой сейчас так восхищаются американцы". Благоприятное сравнение с русским танцором было безопасным способом сделать комплимент, напомнив читателям, что Большой театр столь же грозен.
Балетовед и знаток американского балета Елизавета Суриц, которая в 1962 году также была одним из обозревателей выступлений NYCB, в свое время писала, что тон советской критики был подсказан властями и имел двойственную природу. Во-первых, нельзя было слишком громить заокеанских артистов с тем, чтобы ненароком не нарваться на ответное "уничтожение" артистов БТ, параллельно гостивших в США. В то же время, нужно было отстаивать превосходство русского балета. Например, при подчеркивании позитивных сторон, нужно было обращать внимание на то, что и сам Баланчин, и многие педагоги его труппы были выходцами из Российской империи, и вообще, что все современные достижения западного балета прямо или косвенно связаны с русской школой и традициями. Баланчина характеризовали как фигуру скорее русской культуры (что самого его злило).
Помимо этого, можно встретить утверждение, что когда на спектакле присутствовали партийные чиновники (а они присутствовали на каждой премьере), реакция публики была прохладной. "Даже если присутствующие искренне оценили выступление артистов, они не хотели демонстрировать явный энтузиазм по поводу чего-либо американского".
Сложно сказать, насколько это действительно соответствует истине. Подобное можно прочитать и об отзывах американской критики в отношении гастролей БТ - что была она заранее соответствующим образом настроена властями. Вероятно, что правда, как это часто бывает, посередине, и критики, как советские, так и американские, с одной стороны, вероятно, держали в голове то, что не нужно слишком перехваливать гостей, дабы не злить власти своей страны, а с другой стороны, их негативные оценки в определенной степени были действительно обусловлены разницей в восприятии. Это отчасти подтверждается и тем, что даже сейчас, по прошествии 60 лет, вряд ли можно сказать, что балеты Баланчина стали чем-то, без чего многие российские зрители, любители балета, жить не могут, предпочитая сюжетные балеты.
Окончание - в следующей статье.
На этом все, спасибо за внимание! Если понравилась статья, подписывайся, ставь лайк, делись с друзьями!
