В Детской республиканской больнице Петрозаводска по результатам исследований врачи обнаружили у мальчика дефект межжелудочковой перегородки. Тогда сохранялась надежда, что дефект закроется самостоятельно, поэтому Руслана отпустили под наблюдение кардиолога. Малыш рос, хорошо прибавлял в весе, но порок давал о себе знать: синюшность носа и губ указывала на недостаточное насыщение крови кислородом.
«Меня беспокоило, что Русланчик совсем не торопился самостоятельно переворачиваться и садиться. Да и пошёл он достаточно поздно, только в год и три месяца. Я прекрасно помню день, когда дочь радостно позвала меня из комнаты: „Мама, мама, Русик сам пошёл!“. Это было прорывом для нас! А вот заговорил он очень рано. Уже в три месяца начал отчётливо произносить слово „мама“, и оно было осознанным обращением ко мне. Я старалась всесторонне развивать сына, и видела, с каким интересом малыш познаёт мир и открывает новое для себя.»
Со временем состояние Руслана стало ухудшаться. Кардиолог петербургской Детской городской больницы № 1, который наблюдал мальчика, сообщил маме, что дефект в сердце малыша крупный, расположен в мышечной части перегородки, к тому же в опасной близости к аорте, а значит, самостоятельно не затянется и неминуемо приведёт к деформации клапана. Операция была неизбежна.
В возрасте двух с половиной лет Руслана направили в Калининград к хирургу Вячеславу Александровичу Белову. Операция оказалась сложной и прошла не так, как было запланировано. Аортальный клапан у малыша был уже настолько деформирован, что выполнить радикальную коррекцию не удалось: время для такой операции было упущено.
«Восстановление было непростым. У сына две недели держалась высокая температура из-за жидкости в лёгких. Нам давали антибиотики и ставили капельницы. Руслан всё переносил стойко: ни на перевязках, ни на установке и смене катетера, ни на взятии крови из вены, ни на уколах он не плакал. Лишь когда я выносила его на руках из процедурной, мой малыш мне тихо шептал: „Мама, мне больно“.»
Никаких гарантий хирург не давал: следующее вмешательство могло потребоваться через пять лет, а могло — уже через год. Руслана снова выписали под наблюдение кардиолога. Регулярные исследования показывали, как на аортальном клапане постепенно нарастает недостаточность. Вопрос о следующей операции, вопреки всем надеждам, встал через год после первой, и речь шла о процедуре Росса.
Операция Росса предполагает замену деформированного аортального клапана собственным клапаном лёгочной артерии. Несмотря на то, что такой вариант коррекции порока позволяет избежать приёма препаратов, препятствующих свёртываемости крови, при нём на место здорового клапана лёгочной артерии ставится трансплантат. В таком случае при возникновении осложнений операция будет требоваться уже на двух клапанах.
Во избежание этого хирурги предпочитают прежде операции Росса выполнять пластику аортального клапана, когда это возможно. Однако Руслану такой вариант предложен не был. Мама мальчика продолжила поиски и по рекомендациям обратилась за помощью к хирургу Виктору Храшке из Детской больницы Висконсина, признанному одним из ведущих специалистов мира. По результатам обследования, доктор Храшка согласился принять Руслана на лечение.
Однако стоимость такой операции слишком высока для семьи. Из клиники пришёл счёт на сумму 12 736 200 рублей. Наблюдая, каким смелым, любознательным и способным растёт сын, мама Руслана молит всех добрых, неравнодушных людей о помощи в оплате спасительной операции. Подарите Руслану сердечко, которое его не подведёт!
💖 Сделайте пожертвование удобным для вас способом:
- 📱 СМС на 9112 с суммой пожертвования
- 💳 Картой на нашем сайте – ссылка
❗Для Руслана сейчас важна любая сумма.
➜ Поставьте 👍, напишите добрый комментарий