Проходя вечером Кировку по перпендикуляру, аккурат по Коммуне с прицелом на Алое наблюдаю ряд интернет-френдов. Да, да, тех самых ученых из Лаборатории живого пива. Семинар.
Иду туда - заседают, обратно, тоже не разгибаясь, ну думаю, чего мешать процессу. На самом деле, здорово. Рядом музыка - гитара и скрипка, да они и сами могут - спеть, сыграть, сымпровизировать или продекламировать. Реально могут - проверено электроникой.
Весна, и девушки в цвету, и сирень в запахе - благость, одним словом. Заведение симпатичное во всех смыслах - и еда, и пиво, и музыканты с поэтами. Монпарнас, Селект и Ротонда.
Ну правда, други, что может быть лучше - кого по такой погоде заманишь в аудиторию на дурацкий разговор о скучном. Онтология, антропология, социология - аж зубы сводит, что-то, воля ваша, говорил Воланд, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения.
Тем не менее, разговор нужен. Форма общения - другой вопрос, но суть остается прежней. Поиск в Челябинском житии Челябинского бытия. Русско-советского, уральского, местного, но все-таки бытия. Взгляд, ракурс, стиль. Особенности языка, речи, высказывания.
Град на холме приказал - дальше ссылаться не на кого, гудбай, Америка. Карабкаться нужно самим - рыть, копать, находить и удивляться. И времени немного. Смотрите, если раньше коренные особенности легко различались вещами, обычаями, трудом в конце концов, то теперь днем с огнем.
Труда не видно, отовсюду торчит уникальная мать ее, всемирная, наднациональная, внеполовая и межрасовая технология. Сумма технологий, а мы себя так и не вытащили на поверхность. Молчащий Челябинск.
Собственно, пора завершать селеби-лирику. Мало подвижников и соратников, днем с огнем энтузиастов, только сочувствующие, за что отдельное спасибо всем неравнодушным. Опоздал на пятьдесят лет. Бывает. Придется добывать целое в одиночку. Или добивать.
Вот тебе, бабка и метафюзис с логорамами, а пока будем довольствоваться частностями - рыбалка, огороды и грибы, хотя можно и плов по Ташкентски, где нут всему голова, лук и морковь жарят до черноты, а лазер обязательно заливают кипятком. Текстура, господа - другая текстура, поэтому плотность дважды не чайханская. Без костей, но не жалея курдючного жира. Аромат и головокружение. Праздник, который всегда с собой. Помяните мое слово, Ташкентский - это тема, остальное так, жалкие потуги для страдающих кулинарным бессилием.
Еда и погода сделают любые выходные. Не верьте умникам, трезвонящим за духовность и аскезу, говорящее молчание или потупленный взор. Пиво с рыбкой, грибочки со сметаной под водочку, купание, пляжный волейбол, прибрежная банька, а потом можно посидеть у костерка с гитарой. Потихоньку или задушевно.
Я не из тех, кто понимает свободу, исключительно как свободу выбора. Свободу выбирать бога к примеру.
Покажите пожалуйста вон того, желтенького. Спасибо, а нет точно такого же только без крыльев - есть, чудесно, заверните парочку.
Свобода выбора, это свобода быть ослом и умереть от голода перед двумя пучками морковки. Или двумя миллионами.
Как человек сделает выбор, если внутри ничего нет - предпочтений, табу, предрассудков или догмы. Наугад, от лукавого, но это тоже от. Чего-то, кого-то.
Выбрал абы как, а там наладилось - появился бог и пошло дело.
Когда говорят, бог есть, имеется ввиду не абстрактная диспозиция, а конкретное ощущение. Чувство, которое причинно. Он есть, он внутри и он говорит. Шепчет. У меня есть, во мне, со мной, а не в принципе или где-то. Услышать, найти, почувствовать. Принять и поверить.
Согласитесь, когда бог представляет абстрактную проблему, лишенное чувственного наполнение умствование, все проще -
источник души, всезнающий и всеприсутствующий творитель сущего, экспериментатор, подаривший душе автономию и свободу воли для того, чтобы мучением и страданием пройти предначертанный планом путь.
Пол, язык, императив, история. Тоже выбор. Откажусь ка от достоинства, достало. Пустые хлопоты, нервы и денежные потери.
Зачем строить сюрреалистические конструкции, запутывать очевидное, провоцировать безумие.
Потому что инфантильный, не определившийся подросток - есть ходячая нужда и ему нужно куда больше, чем взрослому. Больной, травмированный, слабый. Неспособный на усилие и становление. Больше всего - товаров и услуг, внимания и заботы, опеки и защиты. Точка приложения сил для всеобщего материнства - всемирной утробы, наглядная предпосылка победы матриархата. Полного и окончательного.
Двигайтесь по горизонтали и не лезьте наверх, упадете, расшибетесь. Небо - это иллюзия.
Выбирайте перчатки, стиль и дизайн, язык и веру, пол или его отсутствие. Диверсифицируйтесь и оцифровывайтесь. Новый прекрасный женственный мир все стерпит и все простит. Кроме свободомыслия, и Аполлон теперь персона нон грата - к выборам не допущен. И поделом. Мертвые сраму не имут