— Даже больше скажу, Люд! — резкий фальцет ударил по перепонкам, разорвав его мысли в клочья. В центр событий, поближе к парочке, выставив как таран руку с увесистым невысоким стаканом, протискивалась новая участница дискуссии.
Он знал ее, звали ее Ирина, и не так давно она разменяла четвертый десяток. Его звали на ее юбилей, и он отказался, сославшись на занятость. Впрочем, и звали скорее опираясь на некие социальные правила обитания в этой стае, а не оттого, что очень уж хотели его видеть. А потому особо не настаивали. Ира ему всегда чем-то немного напоминала мумию: невероятно худая, словно иссохшаяся, и с постоянным макияжем, настолько густо наложенным, что он был не уверен, какова ее реальная внешность.
— Мы с Артёмом познакомились в колледже, поженились через полгода, а еще через полгода у нас родилась Машка. И сейчас я счастлива, как никогда! Я — мать троих детей, рядом любимый муж, — она подтянула за руку долговязого парня. Что-то странное и словно немного нервное было в этом жесте: не ладони их были сцеплены, не пальцы переплетены. Тянула она его за предплечье, как тянут к себе ребенка матери, пока заняты покупками.
Высоченный Артем улыбнулся, но скорее только губами: в глазах его была пустота и никаких особых эмоций лицо не выражало. Взгляд поверхностно скользил по лицам, ни на ком не останавливаясь и ни за что не цепляясь. Плавным движением он слегка развернул руку, пытаясь высвободиться, но Ирина механически отработанным жестом перехватила его предплечье снова.
— Так что — Ирина ни на секунду не отвлеклась от своей речи на все эти манипуляции, — мое мнение, что и до двадцати пяти ждать не стоит. Но не только в этом дело. Надо не просто жениться, надо заводить ребенка.
Акцент, сделанный ею на слове «заводить», искажал для него внутреннее содержание всей фразы. Ему почему-то сразу представилось, что младенца приносят в дом, выпускают на пеленки, чтобы приучать не гадить где нельзя, а потом учат командам. Он тряхнул головой, чтобы выкинуть из головы глупый образ.
— Именно так! — Ирина отчеканила это как твердую точку в своих словах, которая могла придать им роль истины во всех инстанциях. — Ведь это наша главная роль в этой жизни. Продолжение рода в наших детях. В их воспитании. Именно в детях мы остаемся жить навсегда.
Он подумал о том, что возможно не всякое продолжение стоит продолжать. И что любой род неплохо бы усиливать новым поколением, воспитывая его лучше, чем было предыдущее. Только вот как это сделать, если предыдущее знает и умеет только то, что получило от своих родителей…
— Ой Иришка! — новый голос вырвался из общего гула, прервав его размышления. Приятная внешне, чуть полноватая девушка картинно махнула рукой в сторону матери-героини. — Называй все правильными именами, что уж там. Великая роль и все такое… Люди называют это проще — залет!
Сказав это, девушка прыснула смехом. Он уловил в нем многообразие эмоций: злость, зависть, неприязнь… И радость от того, что удалось нанести удар. Как странно видеть это в таком позитивном проявлении человеческих эмоций, как смех. Пара смешков, впрочем, не таких уж откровенных и скорее сдавленных, донеслось откуда то из задних рядов. ©
Это часть рассказа. Прочитать с самого начала можно здесь.
Прочитать предыдущую часть можно тут.