Как Германия из цивилизованной страны превратилась в гнездо фашизма? Этот вопрос не оставляет в покое с 1933 года, когда самые чуткие умы поняли, чем это грозит. Время шло, пропаганда работала, результат хорошо известен. О том, как немцы пришли к такому положению, пишет Николас Старгардт. С оглядкой на подъем благосостояния в послевоенные годы Пол Коллиер предлагает представить капитализм с человеческим лицом, а Ричард Роудс, не заостряя внимание на кровопролитии, рассказывает, почему мы живем если не в лучшем, то в комфортнейшем из миров.
Николас СТАРГАРДТ
“Мобилизованная нация. Германия 1939 - 1945”
“КоЛибри”, “Азбука-Аттикус”, 2021
Главное достоинство книги в том, что читатель, как и в романе Эриха Марии Ремарка “Время жить и время умирать”, видит людей. Злодеяния фашистов не нуждаются в представлении, но когда фашисты обретают лица, биографии и характеры - это одновременно ужасает и отрезвляет. Отрезвляет, поскольку видишь не рой демонов, но людей, многие из которых искренне верили в те “идеалы”, за которые сражались. Важно знать, как удалось заставить немцев поверить, будто они участвуют в превентивной, оборонительной войне - хотя каждому было очевидно, что они идут на запад и восток далеко за пределы исторических границ Германии. Важно знать, что породило в умах немцев ненависть к евреям, из-за которой мало кто из них считал себя монстром или сомневался в справедливости “окончательного решения еврейского вопроса”.
Фотожурналист Лизелотта Пурпер пишет своему мужу: “Меня переполняет ярость! Я должна сказать тебе: закрой свое доброе немецкое сердце твердостью от всего, что извне. Никто на свете не умеет ценить и не будет так лелеять добрых и тонких чувств больше, чем немцы”. Она писала это уже тогда, когда масштабы убийства евреев в лагерях смерти были известны. И вот на это недоуменное “как?”, возникающее после таких слов, пытается ответить историк, профессор Оксфордского университета Николас Старгардт.
Для этого он обращается к документам: дневникам и письмам солдат, членов их семей или евреев, спасавшихся в Рейхе от происходящего. Он выбрал несколько действующих лиц и прослеживал их судьбу либо до гибели, либо до конца войны и дальше, если человеку удалось выжить. В числе действующих лиц оказался и Вильм Хозенфельд, известный как спаситель пианиста, героя одноименного фильма Романа Полански, Владислава Шпильмана. Хозенфельд - тот самый, кто нашел Шпильмана на чердаке и подкармливал его, принес ему одеяло и тем заслужил (много позже своей смерти в советском плену) звание праведника мира.
Такой подход позволяет увидеть развитие идей, отношение к войне и основным этическим проблемам, неизбежно возникающим, когда речь идет о Второй мировой. Старгардт приводит много данных о пропаганде и реакции на нее. В частности, интересно, что решение властей Рейха, обязывающее евреев носить желтую звезду на груди, немцы (усилиями Йозефа Геббельса, министра пропаганды) считали ответом на якобы обязанность американских немцев носить свастику.
Министерство пропаганды поработало на славу, раз немцы считали свой поход на восток превентивной мерой в борьбе с “жидо-большевизмом”. Увы, это убеждение до сих пор встречается среди тех, кто оправдывает фашизм. Геббельс мог бы гордиться своей работой. Именно евреи подавались как главные разжигатели войны и главная опасность для немцев. Для этого был найден почти неизвестный трактат некоего “самодеятеля”, Теодора Ньюмана Кофмана, опубликованный за его же счет: “Германия должна умереть”. Автора для пущей убедительности тут же переименовали в Теодора Натана Кофмана, а трактат разбили на цитаты, самая яркая из которых - призыв дать 20 тысячам врачей команду стерилизовать своих пациентов в Германии и стереть таким образом нацию с лица земли. Трактату дали новую, конъюнктурную дату публикации, а сам Кофман из распространителя театральных билетов был повышен до одного из главных советников американского президента Франклина Рузвельта.
Расовая и национальная политика Третьего рейха были именно политикой, а потому - не чуждой лицемерия. Герман Геринг, председатель Рейхстага Германии, ближайший сподвижник Адольфа Гитлера, перед Сталинградской битвой пафоса ради, одним росчерком пера зачислил спартанцев (вспоминая их подвиг в Фермопильском ущелье) в представителей нордической расы. Когда нужно было снискать лояльность крымских татар и поставить их под ружье, изыскивались методы представить Гитлера вернувшимся Исой (Иисус в исламской традиции).
Однако такая политика загнала государственную экономику в угол. Промышленность нуждалась в рабочей силе, и в Рейх сгонялись сотни тысяч военнопленных - но их нельзя было кормить лучше, чем позволяли существовавшие для самих немцев нормы рациона. В итоге эффективность военнопленных как рабочих, призванных поддерживать военную машину Германии, была катастрофически низкой.
Когда исход войны уже был очевиден, она превратилась из войны с Красной армией и союзниками еще и в борьбу нацистов с собственным народом. Смертная казнь грозила за любое проявление пораженчества. И как похожи слова об убийстве евреев (“фюрер, по-видимому, ничего не знал”) на почти те же слова, которые произносили верные коммунисты в ГУЛАГе. Какой диаметрально противоположный смысл читается в словах из последней сводки вермахта от 9 мая: “Немецкий солдат, верный присяге и с величайшей самоотверженностью, совершил деяния, которые никогда не будут забыты”.
Пол КОЛЛИЕР
“Будущее капитализма”
Издательство Института Гайдара, 2021
В своей работе оксфордский профессор Пол Коллиер противопоставляет абстрактным экономическим теориям простого живого человека. Очевидным, но трудно рассчитываемым связям и влияниям людей и их сообществ посвящена эта сравнительно небольшая книга.
“Хотя я попытался связать воедино идеи и догадки этих гигантов мысли в виде некоей теоретической основы предлагаемых мной практических мер, никто из них не может считаться ответственным за результат. Критики будут искать в этой книге места, которые можно оспорить, и такие места, без сомнения, найдутся. И все же это серьезная попытка применить новые направления научной мысли в поиске решений новых проблем, поразивших наше общество”, - пишет Коллиер.
“Гиганты мысли” - это специалисты в узких областях, таких как психология экономического поведения, экономические характеристики агломерационных процессов, теория морали и политической экономии, философия прагматизма. Может показаться, что эти области интересны лишь высоколобой профессуре (и то лишь потому, что они сами выдумали и застолбили эти словосочетания), но все они куда ближе к реальности. Собственно, вся книга посвящена экономической реальности.
Коллиер отказывается от идеологии. Как он сам пишет, “причисление себя к “левым” стало дешевым способом приписать себе моральное превосходство. Причисление себя к “правым” стало дешевым способом представить себя реалистом. Я предлагаю вам заглянуть в будущее этического капитализма. Добро пожаловать в лагерь убежденного центра”.
Книга отчасти личная - автор не говорит о себе “мы” из скромности, принятой в отечественной науке, и не отстраняется, используя третье лицо. О своих мыслях, убеждениях и опыте он говорит со всей ответственностью от первого лица - это вызывает уважение. Как и то, что он при этом не ставит себя на пьедестал.
Коллиер вспоминает пропитанные горькой иронией слова Пола Кругмана о том, что Вторая мировая стала самым крупным в истории пакетом мер поддержки экономики. Действительно, 1945 - 1970 годы были периодом небывалого роста благосостояния, но следовать рецепту такого успеха никто не хочет.
Эта книга личная еще и в том смысле, что Коллиер обращает пристальное внимание на личность - ценности, идентичность, этику. Он предлагает интересный взгляд на четыре слагаемых идентичности: это работа, национальность, то, что каждый считает наиболее значимым из этих двух, и принадлежность к группе людей со сходными ценностями. Так, он объясняет, почему профессионалы отпадают от национальности и оказываются космополитами, а низкоквалифицированные работники, наоборот, держатся за национальность. Мысль не безупречная и требует как минимум оговорок, но все-таки интересная.
Коллиер разбирает разные вещи - от международного сотрудничества до государственной поддержки молодых матерей-одиночек (что любопытно, оправданной с точки зрения экономической, то есть прагматической этики).
На смену G7, G20 МВФ, НАТО и прочим “клубам” он предлагает группу, в которую входили бы Китай, Индия, США, ЕС, Россия и Япония. Это была бы крупная часть мирового экономического и военного потенциала, и в таком случае решение крупных проблем отвечало бы коллективным интересам участников. (Однако нет гарантий, что такая организация доведет до претворения в жизнь хоть одно решение, если вообще придет хотя бы к одному.). Автор считает, что каждый из участников слишком велик, чтобы дать другим нарушить принцип взаимности и жить за счет других. Но не сводится ли вся идея к дилемме заключенного? Впрочем, Коллиер и сам пишет, что есть две трудности для создания такой группы: противоречивость интересов этих стран и группировок и возражение идеалистов “а как же остальные?”. Преодоление дисбаланса между напряженными отношениями сторон и взаимной выгодой такого союза можно назвать главным вызовом.
Ричард РОУДС
“Энергия. История человечества”
“КоЛибри”, “Азбука-Аттикус”, 2021
Лауреат Пулитцеровской премии за колоссальный труд “Создание атомной бомбы”, историк и журналист Ричард Роудс описывает место энергетики в истории человечества. В сущности, автор опускает первые несколько тысяч лет истории человеческой цивилизации. Он начинает со времени, когда в елизаветинской Англии ископаемый уголь пришел на смену дровам из-за постепенного оскудения лесных угодий. История энергетики - это история технических изобретений и научных открытий, энтузиазма и интриг.
Войны, революции и шеренги правителей составляют значительную часть курса истории в любом учебном заведении. Но в этой книге они не более чем фон, когда речь заходит о государственных субсидиях или военных нуждах (что случается совсем не так часто, как можно предположить). И чтобы быть наглядным пособием по истории науки, идей и техники, книга изобилует схемами, рисунками и чертежами.
Как ни странно, “Энергия” заставляет задуматься не о мире, в котором мы живем, но о том, что было бы, получи то или иное изобретение и его автор поддержку, огласку. Хорошо известный Джеймс Уатт и менее известный Мэттью Болтон в свое время вели активную информационную кампанию против ныне почти неизвестного Ричарда Тревитика. И хотя паровые машины последнего были не столь громоздки, как у его предприимчивых старших коллег, более производительны и дешевы, он не смог найти им применение на родине в Англии. Он уехал в Южную Америку, в Перу, потерпел неудачу и там, вернулся в Англию и умер в нищете. Хотя его “Пенидаррен” считается первым запатентованным паровозом в истории.
Роудс не претендует на подробнейшее изложение истории добычи нефти - он сам между строк рекомендует обратиться за этим к книге Дэниела Ергина “Добыча” (на страницах “Солидарности” мы уже рекомендовали его книгу “Новая карта мира”, посвященную актуальным проблемам и перспективам нефтедобычи). Но начало описанной им истории нефтедобычи приводит к мысли, которую вскоре выражает и сам автор: найти новое полезное ископаемое - это даже не полдела. Новому ископаемому нужна инфраструктура, рынок и конкурентное преимущество. И пока этого нет, добыча и научные разработки будут держаться лишь на энтузиазме и фанатичной уверенности, а не банальной жажде наживы.
Роудс не знает, к чему придет человечество: поборет ли атомная энергия страх нового Чернобыля и Фукусимы, или победят возобновляемые источники (хотя в отличие от ископаемых энергоносителей и мирного атома их не получается использовать даже 300 дней в году). Автор не говорит о своем мнении прямо, но все же из его строк ясно - он верит, что разум восторжествует.
Материал опубликован в "Солидарности" № 20, 2021
Камиль Айсин, журналсит газеты "Солидарность"
Не забывайте подписываться на наш канал!
Еще больше новостей по социально-трудовой тематике вы найдете на сайте газеты - www.solidarnost.org