«Классика — это та литература, которую каждое поколение может прочитать как актуальную, но при этом мы должны понимать, что читаем не ту „Войну и мир“, которую читали наши бабушки, и уж точно не ту „Войну и мир“, которую писал Лев Толстой».
Обозреватель сайта Meduza и преподаватель НИУ ВШЭ Галина Юзефович на примере самых продаваемых книг разных эпох — от «Энеиды» Вергилия до «Гарри Поттера» Джоан Роулинг — рассказала, что же вознесло именно их на вершины читательской популярности.
«Энеида»
Великий римский поэт Вергилий и его поэма «Энеида»
Говорить в данном случае слово «бестселлер», с одной стороны, смешно. Но тем не менее: «Энеида» (в то время. — Прим. ред.) стала бестселлером, поскольку мы знаем из источников, что одновременно в Риме существовало несколько сотен экземпляров этой книги. Сюжет книги состоит в том, что идет Троянская война и греки осаждают Трою. Троянцы, как мы знаем, с разгромным счетом проигрывают. Все погибли, но один из троянцев — царевич Эней — ухитряется сбежать из Трои и отправляется в далекое странствие. В результате он приплывает в Италию и становится предком Ромула и Рема, которые впоследствии основывают Рим. Возникает вопрос: что же римляне такое вычитывали, что были готовы тратить огромные деньги на то, чтобы иметь эту книгу у себя дома?
Рим впервые осознал себя великой державой. Ему была нужна какая-то духовная скрепа, а, точнее, объяснение, откуда пришли великие римляне. И поэма Вергилия о странствиях Энея на все эти вопросы римлянам отвечала. Именно это, а не только художественное совершенство поэмы сделало ее настолько важным текстом той эпохи.
Эпоха, когда писалась «Энеида», была эпохой хрупкого мира. Рим в первом веке до нашей эры пережил все самое плохое, что только может пережить государство: полный распад структуры управления и колоссальное кровопролитие, чудовищное даже по их меркам. Это были внутренние гражданские войны, которых до того времени в Риме, в общем-то, не случалось. Когда вся эта конструкция немного стабилизировалась, римляне наконец справились с большей частью тех своих внешних врагов, которых до этого не могли победить.
«Дон Кихот»
«Дон Кихот» — мы читаем не ту книгу, которую читали современники Сервантеса
Говорить о сколько-нибудь полноразмерных и настоящих бестселлерах можно только с момента появления книгопечатания. Первым по-настоящему «бестселлерным» текстом, когда речь уже шла о тысячах экземпляров, был «Дон Кихот» Мигеля Сервантеса, который впервые был опубликован в 1605 году. Сегодня мы читаем книжку про хорошего Дон Кихота: он смешной, он нелепый, он вызывает сострадание, но при этом мы понимаем, что все его духовные порывы абсолютно чисты и светлы, то есть он хочет только хорошего. Однако если вы зайдете в Википедию, то обнаружите, что «Дон Кихот» обозначается странным понятием «сатирический». Для человека эпохи Сервантеса «Дон Кихот» действительно был романом сатирическим. В начале XVII века в Испании растет и крепнет капитализм. Испанское общество было чудовищно консервативным.
Великий перелом в деле книгопечатания произошел в 1810 году, когда на смену ручному печатному прессу пришел паровой печатный станок. Пожалуй, величайшим бестселлером индустриальной эпохи стала книга Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома».
Объективный процесс перехода власти и могущества из рук аристократов в руки условного третьего сословия — буржуазии — испанцы игнорировали настолько, насколько вообще могли. Они надевали доспехи, которые уже не имели никакого смысла, потому что еще во время Столетней войны стало понятно, что если к рыцарю в доспехах подбежать и дернуть его крючком, то он падает с коня и дальше перестает представлять военную ценность. С появлением огнестрельного оружия это стало совсем понятно, но рыцари продолжали делать вид, что они исповедуют благородные идеалы. Рыцарь ни в коем случае не должен работать, нет худшего позора для рыцаря, чем торговля: только чудовища, только прекрасные дамы. Рыцарство нищало и выживало только благодаря тому, что сидело на шее у «санчо панса». То есть положительный герой — это Санчо Панса. Мы этого сегодня этого не видим: мы читаем другую книгу, не ту, которые читали современники Сервантеса.
Роман продается не потому, что это великая литература
Если начать читать ее сегодня, то мы обнаружим, что там написано о бедных миленьких неграх, которые почти как люди, а с ними так плохо обращаются. То есть позиция, которую формулирует автор, на наш сегодняшний взгляд выглядит чудовищно. Он действительно пишет о чернокожем населении примерно как про Белого Бима Черное ухо: правда же жалко собачку, почему с ней так плохо обращаются? Что мы знаем про данную книгу сегодня: она скучная, примитивная, расистская. Сегодня к ней относятся в лучшем случае как к такой детской классике. В 1852 году, когда она была издана, роман действительно внезапно начал продаваться просто непристойно хорошо. В Америке за два года было продано порядка 100 тысяч экземпляров, что по тем временам было очень-очень много. Во Франции книга попала в руки писателю Гюставу Флоберу. Он сказал, что этот роман продается не потому, что это великая литература, а потому что в нем есть что-то еще. Он поделился этим наблюдением со своим другом и коллегой — мыслителем, писателем и философом Ипполитом Теном. Он сказал, что по-настоящему успешная книга — это зов людей, погребенных под землей. То есть бестселлер — это голос людей, которые говорят о каких-то потребностях, которые еще не отрефлексированы и не проговорены словами. 1852 год — это за девять лет до начала Гражданской войны в США. Одной из причин гражданской войны была разная позиция северных и южных штатов по вопросу рабовладения. В северных штатах, а Гарриет Бичер-Стоу жила на севере в Бостоне, зрело смутное ощущение глобальной, повисшей воздухе несправедливости. Книга, которая так четко попадает в болевую точку общества, неизбежно становится бестселлером: она становится тем самым голосом народа, погребенного под землей.
«Война и мир»
Наш великий русский бестселлер «Война и мир»
Мы все знаем, что это история про войну с Наполеоном. Конечно же, «Война и мир» был романом историческим, то есть он был написан через 50 лет после описываемых событий. Все наверняка помнят, что в 1861 году наконец было отменено крепостное право. Крестьяне формально получили свободу, но в реальности их жизнь не то чтобы сильно улучшилась. Ни о какой либерализации государственного управления речи не шло: оставался тот же абсолютизм, как при покойной бабушке (Екатерине II. — Прим. ред.). В прошлом была позорная Крымская война, которая была проиграна так, что до сих пор стыдно про это читать. Было участие России в подавлении либеральных революций, каких-то демократических реформ и революций в Европе. Произошел разгром декабристского восстания, начались суровые репрессии, и в целом процветала николаевская палочная дисциплина.
Величайший бестселлер всех времен и народов
Теперь можно переходить к величайшему бестселлеру всех времен и народов, а именно к «Гарри Поттеру». Это книга, которая изменила картину мирового книгоиздания. За первый день продаж было продано 11 миллионов экземпляров. Пока что этот рекорд не побежден. Всегда говорю, когда у меня что-то в жизни не ладится, я думаю о том, как живется тем редакторам, которые отвергли «Гарри Поттера». Мне кажется, это приятная возможность почувствовать себя немного лучше, потому что можно понять, что за 20 лет эти люди сгрызли себе руки до локтей. Был единственный издатель, который потрудился написать Джоан Роулинг длинное вежливое письмо. Он написал, что книжку прочитал с огромным удовольствием, что она замечательная и интересная, и как жаль, что для такой книги нет аудитории. А теперь посмотрим на эту картину с другой стороны. Выросло два поколения детей и молодых взрослых, которых держали на «голодном пайке», у которых не было книг, которые были бы им интересны. Естественно, когда появился «Гарри Поттер», не бомбануть не могло. Запустилась цепная реакция, которая вызвала к жизни абсолютно новую вселенную. Более того, даже те книги, которые выходили до этого и были чем-то похожи на «Гарри Поттера», взлетели после успеха «Гарри Поттера». Книги писались для детского чтения, но, тем не менее, оказалось, что огромное количество их читателей — это взрослые люди. Таким образом, стало понятно, что дети не такие идиоты, как кажется. Они умеют читать длинные сложные многофигурные книги. Но и взрослые не такие зануды, какими кажутся, и хотят читать сказочную литературу.
Ты на все это смотришь и вдруг вдалеке видишь очаг добра и света, когда все общество — от дворян до крестьян — было воодушевлено одной идеей: противостояние внешнему захватчику. Чудеса героизма и последняя на памяти толстовского поколения консолидация общества. Толстой, конечно же, писал этот роман так, как мы сегодня его не читаем.
«Азазель»
Идеальный герой своего времени
Ну и последний подобный феномен — роман Бориса Акунина «Азазель». Первый роман вышел 8 февраля 1998 года, а общий тираж книг про Эраста Фандорина перевалил за 12 миллионов экземпляров без учета продаж последней части. Все помнят, что в августе 1998 года нашу страну охватил дефолт. Было всеобщее ощущение, которое политолог Екатерина Шульман описывает термином «слабое государство». Россия конца 90-х — это слабое государство, которое не обладает достаточным ресурсом для выполнения своих функций, оно не справляется со своей работой, чего желает среднестатистический обыватель. Он хочет, чтобы государство было сильным: жить в слабом государстве нормальному человеку не очень комфортно. Он смотрит по сторонам и понимает, что этот запрос не выражен в современности. Очень хочется, чтобы, наконец, был порядок, очень хочется какой-то стабильности, очень хочется справедливости. Акунин этот запрос каким-то дивным образом уловил из воздуха и отлил его в романы про Фандорина. В этом качестве он был идеальным героем своего времени.
Естественно, когда появился «Гарри Поттер», не бомбануть не могло. Запустилась цепная реакция, которая вызвала к жизни абсолютно новую вселенную.
Литература откликается нашим историческим травмам
Сейчас выходит аномально много книг, так или иначе посвященных теме травматического опыта. Думаю, что вы так же, как и я, являетесь наблюдателями великого голливудского скандала с сексуальными домогательствами. Эти явления довольно тесно взаимосвязаны: в сегодняшнем обществе происходит пересмотр отношения к травме. Литература как обычно откликается на этот непроговоренный и недоосмысленный порыв. «Народ под землей» вопит, что в детстве его обижали, ему было плохо. Или не в детстве — в юности, в зрелости и так далее.
Литература откликается точно так же, как и в случае с нашими историческими травмами. Здесь до сих пор нет какого-то четкого единого мнения. Девяностые годы: они лихие 90-е или же это было время возможностей? Наше общество не сформировало одного какого-то четкого мнения. Количество книг, которые так иначе прорабатывают этот опыт, таково, что даже мне уже надоело. Литература работает как кот. Говорят, что кот знает, где у хозяина больно, и ложится на это место, чтобы его подлечить. Литература в некотором смысле кот, который выполняет эту функцию. Лучше ли новая литература, чем старая? Конечно, нет. Но новая литература пишется сегодня, и это та единственная литература, которую мы можем прочитать так, как ее написал автор.
Вопросы
Верите ли вы в то, что книга может изменить ход истории?
Знаете, я не верю в то, что книга может изменить ход истории. Я верю в то, что книга может зафиксировать какие-то подводные течения этой истории и вывести их на поверхность. В то, что сама книга может спровоцировать какую-то революцию, скорее всего, нет. Книга — это всегда отклик и реакция на какие-то глубинные процессы, протекающие в обществе. Понятно, что «Капитал» Маркса в некотором смысле изменил историю, но эта книга была попыткой зафиксировать уже происходившие процессы и, возможно, немного продвинуть их вперед.
Какова принципиальная разница между «Властелином колец» и «Гарри Поттером»?
Толкин очень долго протестовал и c занудством, достойным лучшего применения, говорил, что это не детская литература. Вот «Хоббит» — детская литература. «Властелин колец», конечно, надо было бы включить в этот список (главных бестселлеров. — Прим. ред.), потому что это тоже удивительно интересная история, как он выстрелил. Он вышел в 1949 году и был вообще никому не нужен. Фэнтези к тому времени уже существовало и считалось жанром для не очень умного читателя. Толкин туда автоматически скатился, поэтому в Англии его никто не прочитал. А в шестьдесят первом году его переиздали в Америке, и он попал в движение хиппи. Для хиппи с их уходом от реальности это было самое оно: можно веществ съесть, можно в Индию съездить, а можно Толкина почитать. Он лег в совершенно другой ряд и выстрелил именно тогда.
Можно ли спрогнозировать бестселлер?
Это очень хороший вопрос. Рецепт бестселлера ищется как философский камень.
Каждые пару лет в Америке выходит книга из серии «Код бестселлера» или «Как написать универсальный бестселлер». Все это книги с одним большим недостатком: они смотрят назад. На самом деле, вперед просчитывать люди не умеют. Надо просто стараться лучше писать. А еще лучше — писать про то, что хорошо знаешь.