Мы сидели в темной и тесной камере и ждали своей участи. Мало того, что с этой бешеной погоней, мы потеряли все наши покупки, сумки и отцовский фотоаппарат, так мне ещё пришлось выслушать от Аньки, что нас поймали, потому что я не туда бежала. Она долго сокрушалась, думая, что мы попали в полицию, потому что пришли на чью-то свадьбу без приглашения, хотя, как помнится, это была целиком её идея. И теперь, полагала она, родителям нужно будет заплатить за нас немалый штраф. Ох, и влетит нам по самое не хочу!
-Вообще, если бы тебе сиделось на месте, а шальная кровь не била бы в голову, мы бы спокойно сидели в отеле, попивая прохладный сок, - пыталась я взывать к её совести, хотя это было тщетно. Она никогда не признавала свою вину и не просила прощения.
Я жалела не о том, что как всегда повелась на её уговоры, а о том, что снова расстрою и напугаю маму. Близился вечер, а мы снова пропали. Родители, наверное, с ума сходили. Снова...
Мы не знали, сидим ли мы в темнице и кто схватил нас, полиция или просто люди со свадьбы, с нами никто не разговаривал и не объяснял, какое правило мы нарушили, чтобы обращаться с нами таким образом. Солнце село, на улице, которую было еле видно сквозь решетку на единственном окне, сгущалась тьма. Нам принесли немного воды и еды, и мы с жадностью накинулись на этот скудный ужин. Кусок хлеба с сыром, который ужасно вонял. После этого, всё также не разговаривая друг с другом, мы свернулись калачиком на жестком матрасе и попытались заснуть.
Ночью мне приснилась... Настя. Та самая Настя, которая вывела нас из пещеры, которая сорок лет назад потерялась в Тавдинских пещерах и навсегда осталась там, чтобы спасать заблудшие в пещерах души.
-Вас хотят продать, - говорила мне Настя, - я слышала, как они говорили о каком-то человеке, который хочет купить себе двух русских рабынь. Я помогу вам выбраться из этой темницы, только вы должны пообещать мне кое-что..
-Конечно, Настя, - я затараторила, - всё, что угодно, только вытащи нас отсюда.
-Вы должны поехать в город Тында, и найти там мою маму. Вы должны передать ей вот это, - она протянула мне на грязной ладошке маленькое золотое сердечко на тонкой цепочке, - её зовут Оля, Ольга Сергеевна Сорокина, вы должны сказать ей, что я люблю её, и скоро мы с ней увидимся. Пожалуйста, только вы можете мне помочь, - Настя невесело улыбнулась.
-Хорошо, - неуверенно сказала я, - мы постараемся...
-Нет! Ты должна дать мне слово, что передашь ей то, что я сказала слово в слово. Если вы мне не поможете, я навсегда останусь в той пещере, и никогда больше не увижу её, - Настя шмыгнула носом.
-Хорошо, хорошо, Настя, я обещаю тебе...
-Там возле стены, в дальнем углу от окна, есть несколько кирпичей в стене, которые нужно отодвинуть, и откроется потайной ход, который выведет вас к подножию Торосских гор. Только поспешите, и заложите ход, по которому вы уйдёте. Так вас не догонят... И вы найдёте мою маму,-Настя теперь улыбнулась бодрее и.. теплее, что ли.
Тут в двери со страшным скрежетом повернулся ключ, дверь в нашу темницу открылась, и я проснулась. Никакой Насти не было, но я почувствовала что-то в руке. Посмотрев, я чуть не вскрикнула от неожиданности. В моей руке лежало маленькое сердечко, на тоненькой цепочке. Оно слабо поблескивало в темноте нашей камеры. Я тотчас сжала его в руке, потом быстро наклонилась и спрятала его под матрасом. Не знаю, почему, но я подумала, что нас будут обыскивать. А ещё я почему-то знала, что мы вернемся в эту камеру.
Я не ошиблась. Нас вывели из камеры и провели в большой темный зал. Проходя мимо окна, я заметила, что за окном уже светает. И снова на меня навалилась тоска, что вот сейчас мои мама и папа, наверное, сходят с ума от страха и неизвестности, что с нами. А может они сидят в полиции и дают показания, когда в последний раз видели нас. Я посмотрела на Аньку, и впервые ободряюще ей улыбнулась. Она кисло улыбнулась мне в ответ и тихонько сжала мою руку.
В зале на низком диване сидел толстый араб в куфии. Он с интересом смотрел в нашу сторону. А продавцом оказался... наш таксист Абдул.
-Абдул! - крикнула я в негодовании, и тут же получила громкую пощёчину и прижала руку к щеке.
-Затикнись, - прошипел Абдул, и что-то затараторил на турецком. Толстяк молча кивал головой и ухмылялся. Потом к нам подошли ещё два человека, распустили нам с Анькой волосы, повернули к толстяку спиной. Он что-то промычал по-турецки и хлопнул рука об руку с Абдулом. Так мы поняли, что сделка состоялась. Толстяк со своими людьми ушёл, а Абдул остался, довольно потирая руки, и пересчитывая зелёные бумажки.
-Я вас тавно наблюдаю, - Абдулу, похоже, нетерпелось с кем-то поговорить,-вы глупый русский девка, который так любит наш господин, - он зло ухмыльнулся, - вы поедит к нему домой и будет делать, что он захочет, а пока вы вернётся в камера, а вечером мы подготовить вам хаммам, вы одеться красив и поехать к нему. Видишь, сколько деньги он заплатить? Хороший товар, хороший деньги.
Мы вернулись в темницу. Анька тихо всхлипывала:
-Это всё из-за меня... Это я виновата.. Это... Это... Я...
-Тихо, - я подняла руку, - справимся, - я засунула руку под матрас и вытащила золотую цепочку и сердечко на ней, - так это правда!
Анька посмотрела на меня.
-Что правда? - не поняла она.
-Потом обьясню, - я быстро поднялась с грязного матраса, лежавшего на не менее грязном полу и подошла к противоположной от окна стене.
-Где же тут.. - в темноте я ощупывала стену, кирпич за кирпичом, но ничего не находила, - где-то тут, - я опустилась на колени, боясь пропустить хоть один сантиметр и вдруг моя рука провалилась в пустоту, - вот! - ликующе воскликнула я, и тут же прижала руку к губам. Я толкнула, и несколько кирпичей провалились. Мне показалось, что это было так громко, что сейчас снова войдут какие-то люди и схватят нас.
-Помоги, - прошептала я Аньке. Она подползла ко мне на коленях и мы разобрали узкое отверстие в стене. Я сомневалась, что мы в него пролезем, но Анька даже не дала мне ничего сказать и скользнула в дырку в стене, словно змея, как будто у неё вообще не было никаких костей. Я последовала её примеру, и мы очутились в маленькой комнате, такой маленькой, словно ящик, и стали ставить кирпичи на место так аккуратно, чтобы с той стороны ничего не было заметно. Это заняло у нас не менее получаса. Анька торопила меня и нервничала.
-Быстрее, - горячо шептала она, - нас поймают, поймают.
Наконец с кирпичами было покончено, и мы стали осматривать нашу нынешнюю тюрьму, стараясь ничего не упустить из виду и найти отсюда выход. Вокруг была темнота, хоть глаз выколи, и мы ничего не видели. Наконец когда глаза понемногу привыкли к темноте мы увидели едва заметный люк в полу. Мы подняли его и посмотрели вниз. Маленькая чёрная дыра в полу, возможно, была нашей последней надеждой на свободу.
Мы долго спускались в темноту, стараясь не переломать себе ноги и не упасть, чтобы не сломать шеи. Ступени становились совсем ветхими, трещали и норовили сломаться под нашим весом. Мы на носочках двигались, идя на некотором расстоянии друг от друга, чтобы распределить вес и не провалиться.
Но всё же гнилая доска под моей ногой глухо затрещала и провалилась больно оцарапав мою ногу. Тут Анька вскрикнула и больно хлопнула себя ладонью по лбу.
-Вот я тупица! - она достала из кармана штанов маленькую неработающую зажигалку, - тут же есть фонарик!
Она нащупала кнопку на зажигалке и подземелье осветил крохотный синий огонёк. Мы увидели длинный каменный коридор и осторожно пошли по нему вперёд. Дорогу слабо освещал синий свет фонарика. Откуда - то капала вода и мы вспомнили, как заблудились в пещере два года назад.
-Только теперь нам никакая Настя не поможет, - глухо выдохнула Анька.
-Вообще - то, - сказала я, - это она нам сейчас и помогает. И я рассказала ей о своём вчерашнем сне и обещании, которое дала за нас обеих. Анька не верила. Пришлось достать сердечко на цепочке и показать ей.
-Откуда я знаю, что это её подвеска, а не твоя, - с недоверием зашипела Анька, - и вообще ты со мной весь вечер вчера не разговаривала.
-Потому что я вряд-ли буду носить в своей подвеске фотографии Насти и её мамы, - проговорила я с усмешкой, открывая сердечко.
-Ну, да, наверное, - сказала Анька и мы зашагали дальше. Через несколько часов такой прогулки мы просто валились с ног от голода, жажды и усталости, а коридору, петлявшему под землей конца и края не было видно. Мы присели на плиту вдоль стены, устало прижавшись друг к другу головами.
-Ничего, - сказала я, поглаживая её по руке, - мы выберемся. Выберемся отсюда и больше я никогда не буду поддерживать твои сумасшедшие идеи,-я улыбнулась, чтобы немного подбодрить её.
-Тогда мы войдем в твою скучную жизнь, миссис Зануда,-Анька покачала головой. Мы встали и обнялись.
-Мир? - с надеждой в голосе и слезами в глазах прошептала она.
-Мир! - смахнув непрошенные слезы подтвердила я.
-Может позовём Настю? - спросила Анька.
-Глупо надеяться, что она здесь, - откликнулась я,-ведь я видела её только во сне. Мы сами должны выбраться отсюда.
Коридор снова запетлял и мы, взяв себя в руки, снова пошли вперёд.
Через несколько минут мы увидели слабое свечение впереди и почти побежали на свет, надеясь, что нашли выход из этого подземного лабиринта. Но это был совсем не выход. Это была маленькая комната, стены которой действительно светились, будто усыпанные алмазами. На самом деле это были сотни, нет, тысячи маленьких светлячков, сидящих на стенах и потолке крохотной комнаты. И мы пожалели, что у нас не было с собой фотоаппарата. Как всегда в наших приключениях, мы теряли что-то материальное, была ли это гитара, или корзинки с грибами, рюкзаки, оставленные в Тавдинских пещерах или куча вещей сейчас :сумки, пляжные принадлежности, фотоаппарат...
-Зато мы вместе и не теряем друг друга, - подмигнула мне Анька и я была вынуждена с ней согласиться.
Наконец мы и вправду увидели впереди свет, и чуть ли не бегом кинулись к выходу из тоннеля. Мы действительно вышли у подножия какой-то горы и осмотрелись. Вдали серой полоской вилась автострада, которая вела к городу. Мы глубоко вздохнули, распрямили плечи и поплелись к ней, оглядываясь на ходу, нет ли за нами погони. Страшно представить, что творилось сейчас там, откуда мы сбежали. Абдул, наверное, рвёт на себе волосы от злости.
-Как же нам теперь попасть в отель? - пролепетала Анька,-мы же ни слова не говорим по-турецки.
-Зато мы прилично говорим по-английски, - заметила я, - а английский это международный язык.
-Говори за себя, - огрызнулась Анька, - мне по английскому четыре поставили, и то, потому что мой папа англичанке лабрадора привёз.
И мы рассмеялись.
Не буду описывать, как мы добрались до отеля, скажу только, что прибыли мы туда благополучно, спасибо доброте местного населения. И тотчас были обцелованы и отруганы одновременно нашими мамами, которые, конечно, ночь не спали, пытаясь нас отыскать. Наши отцы, впрочем, мне кажется, даже не выходили из бильярдной. Абдул и его люди были пойманы полицией и им было предьявлено обвинение в торговле людьми. Думаю, они надолго сядут за решётку, ведь были и другие свидетели их незаконной деятельности. Мы с Анькой были на оставшиеся дни отдыха привязаны к мамам и ни на шаг не отходили от них до самого отлёта домой.
Кстати, о нашем обещании Насте... Ммдаа... Мы его, конечно, исполнили, но это уже совсем другая история...
Начало истории по ссылке :
Ах, берег турецкий..
Ссылка на все публикации.