Овцы всегда считались мирными животными, чьё спокойное поведение вызывало восхищение у многих людей. Но произошедшее 3 ноября 1888 года в Оксфордшире настолько не укладывается в рамки поведения этих млекопитающих, что о нем постарались попросту забыть.
Всеобщий овечий кошмар
Около 8 часов вечера возле Рединга уже стемнело, что ни говори ноябрь месяц, но некоторые овечьи стада еще находились на пастбище. Абсолютно неожиданно для пастухов овцы буквально взбесились — они тысячами рвались с привязи, громили загоны, бежали с полей.
Судя по поведению животных, они впали в состояние сильнейшей паники — неслись с выпученными глазами, не разбирая дороги, попутно вытаптывая посевы, ломая ограды и приводя в ужас случайных зрителей. «Великая овечья паника», так это явление назвали немного позже, охватила множество овец на площади примерно в 200 квадратных миль возле города Рединг.
Остановить до смерти перепуганных животных было решительно невозможно, оставалось только избегать контакта обезумевшими парнокопытными. У невольных зрителей создавалось впечатление, что овцы стремительно убегают от каких-то опасных хищников, вот только никто за ними не гнался!
До утра собрать овец и загнать их в домой не было ни малейшей возможности, да и утром животные вели себя так, будто все еще были напуганы. Что греха таить, и многие фермеры пребывали в ужасе от панического настроения животных.
Что могло вселить ужас в бедных овечек?
После того как овечья паника прошла, и животные были загнаны в вольеры, начались поиски ответа на вопрос, а что, собственно, это было? Правда, рационального ответа так и не удалось найти, но предположений хватало.
Ночь была ненастной, время от времени мелькали молнии, но это не могло вызвать столь обширную панику среди овец. Другим рациональным объяснением было землетрясение. На самом деле подземный толчок имел место, вот только он был настолько небольшой, что люди его практически не ощутили. Трудно поверить, что незначительные колебания могли напугать огромное количество овец. Да и другой домашний скот никакого особенного беспокойства не выказывал.
Вполне логичной была версия чьего-то розыгрыша. Но по отзыву одного из фермеров даже 1000 шутников не смогла бы так сильно напугать всех овец в округе. Да и распространение цепной реакции овечьего ужаса на площади в 200 квадратных миль выглядит сюрреалистично.
Версия о падающем метеорите также была отметена, поскольку его полет (если он не мелкий) в обязательном порядке должен сопровождаться сильным гулом, так же, скорее всего, был бы звук взрыва и мощная вспышка — достаточно вспомнить «Тунгусское диво» и «Челябинский метеорит». А ничего подобного замечено не было.
«Великая овечья паника» так и осталась необъяснимой. Но самое странное, что она повторилась, хотя и в значительно меньших масштабах, в окрестностях того же самого Рединга в 1893 году.